Три факта об Элси. Джоанна Кэннон

Лейк. Но от этого Шерил-французское-имя только нахмурится еще сильнее, поэтому я ответила:

      – Как всегда, Шерил, как всегда.

      Она вынула расческу и накрыла мои плечи маленькой пелериной.

      Другая девушка подстригала Ронни. Никто не знал, как ее зовут, и так как парикмахерш было всего две, то вторую прозвали Не-Шерил. На вопрос: «Кто вас стриг и укладывал?» – люди слышали в ответ: «Не-Шерил» и понимали, о ком речь. Не-Шерил знала, что мы так ее зовем, и не возражала. Сейчас она зажимала пряди волос Ронни между пальцами и быстро щелкала ножницами, подстригая концы. Я наблюдала за ней в зеркало.

      – Вам удобно сидеть, мистер Прайс? – спросила Не-Шерил.

      – Просто отлично, – похвалил он. – Как будто всю жизнь здесь просидел.

      Его голос не изменился ни на йоту. Я старалась отключить слух, но звуки все равно проникали в уши, и от каждого слова сосало под ложечкой. Для такого жестокого, склонного к насилию человека Ронни говорил мягко, почти шептал, как женщина. Если внимательно прислушиваться, можно было уловить даже шепелявость.

      – Откуда вы родом, говорите? – Девушка вынула из кармана другие ножницы.

      Помолчав, он ответил:

      – Оттуда – отсюда, всего понемногу.

      Я отчетливо расслышала его улыбочку. Слова Ронни по-прежнему звучали самолюбиво, даже спустя столько лет.

      – Интересно, – сказала Не-Шерил.

      Шерил укладывала мне волосы, а я глядела в зеркало и недоумевала, давно ли я уже выгляжу такой старой.

      – В общей гостиной много интересных занятий, мистер Прайс, если вам захочется завести побольше знакомых.

      Про себя я возмутилась: «Это я твоя клиентка, и ты должна говорить со мной, а не с ним!»

      Слышно было, как Ронни пошевелился в своем кресле – дерматин скрипнул под его весом.

      – Я слишком занят для этого.

      – Чем же вы так заняты? – поинтересовалась Не-Шерил, которая в силу молодости еще попадалась на удочку.

      Кресло снова скрипнуло.

      – Да вот, пришлось взяться за свое семейное древо.

      Я не сомневалась, что Ронни смотрит на меня в зеркало, но Шерил все время заслоняла обзор.

      – О, всегда хотела этим заняться. – Шерил начесывала мне пряди на уши. – Должно быть, это очень увлекательно?

      – О да, – подтвердил Ронни, – на редкость.

      – И насколько же вам удалось углубиться? – Шерил отказалась от попытки прикрыть мне уши и начала искать, где сделать пробор.

      Ронни ответил не сразу. Он всегда тянет время, будто непременно надо посмаковать собственное мнение, прежде чем отпустить его.

      – Насколько мне было нужно, – ответил он.

      – А я бы даже не знала, с чего начинать, – сказала зеркалу Не-Шерил. – Моя прабабушка родом из Престатина, но больше я о родне ничего не знаю.

      Я поняла, что Ронни снова двинулся в кресле, потому что, когда я подняла глаза, его отражение приблизилось к зеркалу.

      – Вы не поверите, сколько всего можно обнаружить с помощью небольшого расследования. При известной настойчивости