Серебро ночи. Тетриус. Книга 2. Татьяна Герцик

нет. Просто сил нет никаких, слабость изнуряет.

      – Ты потеряла много крови. Но давай я еще намажу тебя своей целебной сажей. Она тут рядом. Станет полегче, вот увидишь.

      Он сходил и вернулся с полными пригоршнями липкой сажи. Агнесс пришлось раздеться, это она сделала неохотно. Было стыдно от прикосновения мужских рук к своему телу, да и чувствовать на себе эту грязь неприятно, но она вытерпела всю процедуру. И ей в самом деле стало гораздо легче.

      – Как ты поняла, что здесь граф? – спросил Феррун, закончив натирать ее сажей.

      – По кинжалу. – И она вытащила из ножен кинжал. Теперь камень светился еще ярче, с переливами.

      – Ух ты! Красота какая! – восхитился Феррун. – Полезная вещь.

      Она чуть слышно прошептала, боясь, как бы ее не услышали те, кого она так боялась:

      – Он уже светился раньше, когда на меня напали крысы. Поэтому я и догадалась, что опасность рядом. А опасность – это граф.

      – Хочешь сказать, что он светится, только когда опасность рядом?

      – Не знаю. Это не мой кинжал, а графа. Я взяла его у него в сундуке.

      – А, это он про него вопил, а я-то думал, с чего он так негодует.

      Агнесс сконфузилась.

      – Я искала самый простой. Все остальные были полностью изукрашены драгоценными камнями, а у этого только один, на рукоятке. Я не знала, что он такой ценный. – Посмотрев на яркий камень, опасливо предположила: – Может быть, он так зовет своего хозяина? Тогда его лучше выбросить.

      – Дай посмотрю! – Феррун протянул руку, и Агнесс вложила в нее кинжал.

      Он обнажил лезвие и нараспев прочитал какие-то странные слова, выгравированные старинной вязью по краю лезвия.

      Она склонилась ниже, пытаясь хоть что-то разглядеть, но безуспешно. В темноте ничего не было видно.

      – Что ты сказал? Я не поняла.

      – Здесь написано: защищаю хозяина, – высокомерно перевел Феррун. И пояснил, будто объясняя ребенку: – Значит, он защищает тебя.

      Агнесс с ним не согласилась:

      – Но он принадлежит графу, поэтому речь идет о нем. Надо кинжал выбросить. Хотя мне его жаль. Он мне во многом помог.

      Феррун взмахнул кинжалом. По острию зазмеились красноватые сполохи.

      – Не думаю, чтоб он служил графу. Кинжал такой старый, что не может помнить всех своих хозяев. Теперь его хозяйка – ты, тебя он и предупредил об опасности. Но давай посмотрим, что там делает граф.

      Она провела рукой по телу. Ладонь тут же стала отвратительно липкой и жирной.

      – Я не могу, мне нужно вытереться. Я вся липкая и грязная.

      Он негодующе фыркнул:

      – Какая ты изнеженная! Ну ладно, принесу тебе мокрое полотенце.

      Феррун ушел, через пару минут вернулся с горой мокрых полотенец. Кинул их ей.

      – Давай пошустрее! Или помочь?

      – Я сама, – быстро отказалась она от его нескромной услуги. – Только отвернись.

      Пожав плечами, он отвернулся. Агнесс не видела, отвернулся он или нет, но, напомнив себе, что он уже видел