Ремесло Теней. Игла Дживана. Роман Титов

каким–то непонятным причинам, глаза распахнулись, явив бездонной черноты зрачки во всю глазницу.

      От неожиданности и испуга мект резко отпрянул назад, пролетев сквозь бесплотного Сета, с каким–то невнятным кваканьем вместо крика, и наскочил на шкаф, заставленный приборами. Кое–что упало на пол и с громким звоном разлетелось вдребезги, сам Изма едва не полетел туда же, но как–то сумел устоять на ногах и в панике заметался по комнате, от страха не соображая куда бежать. Со стороны все выглядело довольно комично, если бы не одно «но» – шум привлек чье–то внимание снаружи и сюда определенно кто–то спешил.

      Распахнулась дверь и в комнату ворвалась темноволосая женщина, появление которой вызвало дрожь в коленях у Сета. Она потрясенно взирала на разгром посреди лаборатории и неожиданно обнаруженного шпиона; ее красивое лицо исказилось от гнева:

      – Ты что здесь делаешь?!

      Сердце Сета пустилось в галоп, когда он увидел свою маму, такую же, какой помнил ее из своих детских воспоминаний. Ему даже стало трудно дышать, а глаза защипало от влаги. Он сморгнул несколько раз, но лучше от этого не стало. Тогда Сет сделал несколько глубоких вдохов, чтобы протолкнуть застрявший в легких воздух, но легче от этого не стало. Сморгнул, вдохнул поглубже, но боль лишь усилилась, но теперь к ней добавилось ощущение, будто его кто–то тянет за волосы наверх. Он даже хотел закричать, когда заметил, что все вокруг вдруг странно помутнело, а мгновение спустя рассыпалось совсем, оставив после себя лишь удушливую темноту и пустоту.

      Воспоминание растворилось, и Сет обнаружил себя лежащим на ворсистом ковре в резиденции графа Занди, и мастера Аверре, клокочущего от гнева, склонившимся над ним.

      Первые секунды пока приходил в себя, Сет соображал, каким именно образом очутился на полу. Все чувства и ощущения были в этот момент как будто приглушены – глаза застилала дымка, в ушах стоял звон, язык не желал слушаться, а голова просто раскалывалась от жуткой, почти невыносимой боли. Снова!

      Сет смотрел на Батула, челюсти которого быстро сжимались и разжимались – он, верно, что–то страстно втолковывал своему нерадивому помощнику, который его почти не слышал – был только гулкий звон в ушах. С широко раскрытыми глазами Аверре взирал на него сверху вниз и, явно, не верил тому, что произошло. А что такого, собственно, произошло?

      Кое–как, в который раз превозмогая боль и преодолевая себя, Сет ухитрился подняться на ноги. Он боялся убрать ладони от головы, потому что казалось, будто она вот–вот отвалится и ее тоже можно будет заспиртовать в растворе. Аверре схватил его за плечи и хорошенько встряхнул:

      – Что ты наделал?!

      Но Сет как будто не услышал этих слов, его внимание привлек Изма, бившийся в судорогах на полу возле кресла, на котором он только что сидел. Глаза его закатились, чешуйки побелели, рот приоткрылся и оттуда обильно потекла слюна.

      – Что с ним?! – не на шутку перепугавшись, стал спрашивать Сет, когда, отпустив его, Батул