Я, Дикая Дика. Первый женский панк-роман. Яна Гецеу

и улыбнулся озорными чёрными глазами:

      – Куда ты сейчас?

      – Я в переход, на Горс!

      – Ага, совсем не изменилась! Всё та же «бэд гёрл», и «Панкс нот дэд»?

      – Да и ты, знаешь ли, всё тот же! – ответила я, рассматривая его: – Только, кажется, подрос немножко?

      – Ну да, есть такое дело! – пожал он плечами: – А давай не поедешь ты к своим панкам, а рванём куда-нибудь, посимпатичнее, выпьем, побазарим!

      – Давай! – моментально согласилась обожающая спонтанности я. Почему бы и нет?

      Но в «Японике» мы сидели недолго – он заговорщицки подмигнув, предложил взять дешевого алкоголя, и завалиться в подъезд, поиграть в детство, посидеть на ступеньках, как мы любили делать подростками, в пику предкам! Ринатка ведь парень моего круга, по деньгам и образованию, и по возрасту. Мама была очень довольна таким «приобретением», думая, что я вращаюсь со своими «ровнями». А я вообще не понимаю, как наличие денег может делать тебе ровню из людей? Или напротив, не ровню. Вот его мамашка была чуть не в истерике, когда увидала меня! Я была маленькая, худенькая (это уж потом враз вымахала и растолстела в половину себя!), глазастая, стриженная лохмами во все стороны, жутко красилась, и вообще этакая «девочка-Сто-булавок». Но Ринатка ни в какую не желал бросить меня, молча снося истерики и бойкот мамочки. Даже думал жениться, и убежать в какую-нибудь Америку, где мы будем учиться в одном университете, и ходить на все концерты «Эксплойтэд» для меня и «Слипнот» для него! Он альтернативу очень любил, и до сих пор любит, потому и не чувствовалось расхождения во вкусах особого.

      Вспоминая всё это на лесенке, мы смеялись, «плакали», курили.

      – А помнишь, Иванка, как однажды двое суток проторчали в кино! – блестя глазами, и размахивая бутылкой, восторженно вопил Ринат.

      Да уж, помню! Выбегали поесть, и если был перерыв между сеансами, то спали по часу-два в машине его, хоть он и был несовершеннолетний, но благодаря «Большому папочке» откупался всегда легко. Прогуляли сто шестьдесят тысяч… Клёво! Неповторимо!

      – Эх, детство моё, любовь наша прошлая… – вздыхал он.

      Он дарил мне чёрные розы, шипастые напульсники и сережки для пирсинга коробками! Потому что не знал, какие мне больше понравятся… А этот наивный наш, полудетский секс… И всё так радужно было, так юно и мило…. Не то, что с Ветром!

      Только вот ноги затекли сидеть. Пригласила его домой, допивать, ведь торопиться ни ему ни мне некуда!

      …Стакан скотча растянулся на несколько часов.

      – Трахни меня, милый…

      Он наклоняется, целует мои груди, упирается на локти, входит, и начинает двигаться. В самый ненужный момент мелькают образы Ветра, и… Да, я очень хочу, но почему-то не чувствую почти ничего…

      – Нет, не так…

      – А как? – немного приостанавливается, внимательный и нежный, как и прежде. Сердце тает от воспоминаний! Вот только немного переменим позу… это ведь тогда хорошо было по-простому. Сейчас же…

      – Мне так не больно! А я хочу, чтоб больно!

      – Ну давай! – он живо