Ангел потерянного рая. Город замороченных людей. Том 2. Книга 6. Руслан Лимаренко

неродные, да?

      – Да, от Форда Мондео, – ответил он, – вот и руль спортивный еще, и музон я хороший в ней сделал.

      – И диски у тебя красивые, сразу видно, что ты машину свою любишь, ухаживаешь за ней, а значит, у тебя все окей, – весело сказала она, посмотрев на Руса многообещающим взглядом.

      Русу как-то не очень хотелось начинать отношения с посещения его жалкой комнаты в коммуналке, которая к тому же была и не убрана, а потому он предложил другой план действий:

      – А ты не хочешь на кораблике по Неве покататься, смотри какая погода сегодня хорошая.

      – На кораблике… – ответила она замешкавшись, – ты серьезно? – переспросила она, посмотрев на него трезвым взглядом.

      – Ну да, – ответил Рус, – зачем торопиться, – двусмысленно добавил он, заводя машину.

      – Поехали, – согласилась она, откинувшись на кресле сиденья.

      – А! Стоп! – резко сказал Рус, выключив замок зажигания, – остановка этих речных «трамвайчиков» же тут, на другой стороне Фонтанки, там не будет места для парковки, может быть, пройдем на ту сторону набережной пешком?

      – А давай, – согласилась Оксана, выходя из машины. Рус тоже вышел, поставил авто на сигнализацию и подошел к Оксане. Она снова сама взяла его под руку, улыбнувшись ему.

      – А знаешь, – вдруг сказала она, легко сжав его локоть, – не знаю, что такое, но я ощущаю какое-то спокойствие с тобой. Нет никакого напряга, суеты. Ты всегда такой?

      – Какой?

      – Ровный.

      – Какой-какой?

      – Ровный такой.

      – Ну, я вроде кривым ни когда раньше и не был, – ответил Рус, весело посмотрев на Оксану.

      – Я имела в виду, что ты вот бесхитростный такой, нету в тебе пошлости, вычурности, все как-то скромно, без выебонов.

      – Крепкое словцо, – заметил Рус.

      – Зато в тему. Русский мат не порок, если его использовать в нужный момент, чтобы подчеркнуть эмоциональный контраст.

      – Ну, может быть, – задумчиво ответил Рус, подходя к светофору.

      – Это вот если постоянно материться просто так, когда уже и русский язык забываешь, только матом разговаривая, вот это плохо. А вот крепкое словцо в нужный момент сказать – это очень даже хорошо. Мы же, в конце концов, просто – люди. Мат должен быть элементом нашей культуры. Мат всегда был на Руси. Да у всех народов он есть. Вот возьмем к примеру американцев, – продолжала она, следуя за Русом, – вот у них мата как такого нет, ну пара-тройка фраз есть, и все.

      – То есть ты хочешь сказать, что у них нет никакой матерной культуры?

      – Да, точно! Никакой матерной культуры у них нет. А у нас ее тоже нет, но я считаю, что она должна быть! И еще какая! Можно же так порой завернуть пару предложений в нужной ситуации, что мама не горюй, будет переполох.

      – Да, можно, – согласился Рус, переходя набережную на зеленый свет, – только переполох может либо вызвать бурю негодования у публики, либо… – сделал он паузу, подыскивая слова.

      – Либо