«Собачий Сын» или император. Судьба великого князя Михаила Романова. Надежда Мустафаевна Гужук

7

      Чемодуров происходил из крестьян и имел где-то в Полтавской или Курской губернии небольшой хуторок, купленный им на сбереженные деньги.8 Камердинером государя он состоял давно, более 10 лет, и получал при готовой квартире и столе около двухсот рублей в месяц. Очень гордился своим званием, был предан правителю и его семье. Эту преданность он доказал на деле, не бросив своего господина в дни постигшего его несчастья. За месяц до расстрела царской семьи Терентий Иванович стал прихварывать и по настоянию самого государя стал просить комиссара временно выпустить его на волю для лечения. Комиссар согласился, но вместо того, чтобы выпустить на волю, заключил в тюремную больницу, откуда впоследствии его перевели в камеру, где помещался Илья Леонидович Татищев. По иронии судьбы, камера эта оказалась той самой, в которой когда-то сидел Керенский. Об этом свидетельствует надпись на стене, сделанная каким-то острым предметом будущим премьером России. Спасение свое от расстрела Терентий Иванович объяснил чудом. По его словам, был прислан список лиц, подлежащих расстрелу. Список был большой и на одной странице не уместился, отчего фамилия его оказалась написанной на обратной стороне листа. Будто бы по небрежности комиссаров, не перевернувших страницу, когда выкликали заключенных, его не вызвали. Вскоре пришли чехи, и он оказался спасенным. Все это выглядит правдоподобно, но есть и другая версия, сильно меня смущавшая: не был ли Чемодуров в близких отношениях с доктором Деревенко, который, как известно, тоже был выпущен и пользовался большим авторитетом у большевиков? Возможно, Чемодуров был ему полезен, давая кое-какие сведения о царской семье. Когда же вопрос о расстреле был предрешен, дальнейшая слежка уже не нужна. Вот и решили спасти старика от расстрела в благодарность за его шпионство. Но это тягостное обвинение голословно и основано лишь на моих наблюдениях над переменой состояния духа Чемодурова. Мне казалось, что первые два дня он был более подавленным, чем тогда, когда узнал, что расстреляна вся семья. И вся прислуга. Мне казалось, что это обстоятельство, за отсутствием свидетелей снимавшее с него все улики, было ему приятно. Вот что подсказывает мне память из рассказов Чемодурова. Царская семья во время войны, да и ранее этого, жила замкнуто. Приемы были редки, чаще всего у государя бывали Михаил Александрович, Ксения и Ольга Александровны. Мария Федоровна почти не бывала. Вставал государь рано. День обычно начинался с прогулки, затем шел прием министров и разные представления. После завтрака государь прогуливался с детьми в саду, рубил дрова, очищал снег. За обедом, если никого не было, он почти ничего не пил, если не считать рюмки мадеры или хереса. Если же бывали гости, государь выпивал за закуской рюмку-другую водки. После вечернего чая он отправлялся к себе в кабинет. Когда дежурными камердинерами относилась вся полученная корреспонденция, равно как и доклады,

8

В. П. Аничков. Екатеринбург-Владивосток (1917—1922) с. 64, 68, 70, 106, 114, 115, 134, 140, 142, 158, 172, 175, 188, 208.