Омертвение. Ушедшие в небо. Ярослав Толстов

само по себе или Чистова «переставила»? Что она знает об Элине?

      …крайне ленива, но не флегматична, несдержанна, бестактна, сварлива, но не злобна, любит погулять, за собой следит тщательно, большую часть денег тратит на одежду… хотя и любила деньги и постоянно в них нуждалась, ничего не предпринимала для того, чтобы их заработать как-то иначе, кроме того, как выйти замуж, к независимости не стремилась… раньше она предпочитала строгий деловой стиль, теперь ее наряды можно назвать довольно легкомысленными, три года даже не пыталась устроиться на работу, теперь…

      Сведения вылетели на поверхность памяти, как карты, но легли в совершеннейшем бес-порядке. Пасьянс не сходился. Вывода не получалось. Решение не приходило. Если собрать всех остальных – Матейко, Журбенко, Кужавского, то Элина подходила к ним, как недос-тающий квадратик мозаики. Но сама по себе… Вита снова посмотрела на «сцену», на запро-кинутое лицо, закрытое черной маской. Видеть его выражение было совершенно необяза-тельно. Она заметила, что очень многие зрители смотрят только на Элину – они тоже чувст-вовали. Нужно поговорить с ней, причем поговорить сразу же после «представления» и пого-ворить как-то по особенному, чтобы суметь понять… Но зачем ей это – ведь она больше не работает на Чистову. Что нужно точно сделать, так это уйти из этого места, пока не явились Демьян и Стася. Конечно, все это любопытно и, местами, довольно смешно, но всякому юмору есть предел. Провинциальный мордобой, провинциальная резня, провинциальная порнуха, только и всего. И слава богу, что не пришлось идти в «зоопарк».

      Наблюдая за зрителями Вита заметила, что по ходу представления некоторые из них вста-вали и тихо уходили в тот самый коридорчик за занавесом, куда до этого удалился конфе-рансье и откуда появились «конкистадоры», теперь демонстрировавшие на «сцене» чудеса человеческой ловкости и выносливости. Зрители выходили по одному и парами, большинст-во было явно «на взводе», и Вита решила, что где-то за занавесом есть место, где можно «спустить пар». Следовательно, если она тоже отправится за занавес, никто на это внимания не обратит и ее не остановит. А где-то там должна быть и «актерская», гримерная-уборная… она усмехнулась и, снова взглянув на «сцену», пробормотала: «К ранней мессе кабальеро шел однажды в божий храм – не затем, чтоб слушать мессу, – чтоб увидеть нежных дам». Она уже поняла, что для того, чтобы чувствовать себе в этом месте более-менее нормально, лучше всего что-нибудь говорить или напевать про себя и сосредоточиться на какой-то од-ной детали, и почти с детским любопытством просчитывала, выдержит ли сегодняшнее дей-ство столообразное сооружение, зловеще поскрипывающее даже сквозь громкую музыку и отчаянно шатающееся в такт толчкам елозившего по нему тела одной из «индианок».

      «Кампания» уже подходила к концу и выдохшиеся «конкистадоры» явно были готовы пустить процесс порабощения на самотек, когда