Женщины, которые вдохновляли. Александр Ушаков

идти праведным путем, как без искупления греха стать безгрешным.

      Столько эмоций уместилось на одном полотне, столько человеческих умов и мыслей легло на ложе познания истины, но только сам автор мог сказать, что имел в виду, объединяя несовместимые вещи.

      Картина была куплена в 1754 королем Фридрихом III Саксонским у церкви Сан-Сиксисто в Пьяченце за сумму, которая шокировала бы даже современного почитателя искусства.

      В XIX и XX веке русские писатели и художники отправлялись в Дрезден, чтобы увидеть «Сикстинскую Мадонну».

      Они видели в ней не только совершенное произведение искусства, но и высшую меру человеческого благородства.

      «Чем больше смотришь, – писал Карл Брюллов, – тем больше чувствуешь непостижимость сих красот: каждая черта обдумана, преисполнена выражения грации, соединена со строжайшим стилем».

      Лев Толстой и Фёдор Достоевский в рабочих кабинетах имели репродукцию «Сикстинской Мадонны».

      Жена Достоевского в своём дневнике записала: «Фёдор Михайлович выше всего в живописи ставил произведения Рафаэля и высшим его произведением признавал «Сикстинскую Мадонну».

      Более того, она оказала влияние и на его творчество.

      Так в духовном становлении Аркадия из «Подростка» глубокий след оставила увиденная им гравюра с изображением Мадонны.

      Свидригайлов из «Преступления и наказания» вспоминает лицо Мадонны, которую он именует «скорбной юродивой», и это высказывание позволяет увидеть всю глубину его нравственного падения.

      Николай Крамской в письме жене признавался, что лишь в оригинале заметил многое такое, что не заметно ни в одной из копий.

      «Мадонна Рафаэля, писал он, – действительно произведение великое и действительно вечное, даже и тогда, когда человечество перестанет верить, когда научные изыскания… откроют действительно исторические черты обоих этих лиц, и тогда картина не потеряет своей цены, а только изменится её роль».

      «Один раз человеческой душе было подобное откровение, – писал о «Сикстинской Мадонне восхищенный ею Василий Жуквовский, – дважды случиться оно не может».

      Все эти высказывания наших великих писателей и художников говорят только о том, что и они не избежали влияния великой картины на свое творчество.

      Впрочем, иначе не могло и быть.

      Великое не может оставить равнодушными великих, и так или иначе, но все они откликались на, возможно, самое совершенное творение человека на земле.

      И дело здесь, коненчо, не только в любви к женщине.

      Картина Рафаэля показывала любому творческому человеку ту Великую Бесконечность, к которой следует стремиться.

      Как повествуют старинные сказания, папе Юлию II было видение Богоматери с младенцем. Усилиями Рафаэля оно превратилось в явление Богородицы людям.

      Более того, запечатлённый Рафаэлем образ женщины с младенцем, навсегда вошёл в историю живописи как нечто нежное, девственное и чистое, и люди, не знакомые с историей создания картины, отказываются верить в