Испытание верностью. Ольга Арсентьева

филологии, Аделаида пару раз в год обменивалась поздравительными открытками.

      Иногда ей приходило в голову, что вот, хорошо бы встретиться, поболтать, вспомнить молодость… но все как-то руки не доходили позвонить и договориться, были какие-то мешающие обстоятельства. Да и Питер не близко, просто так туда не выберешься.

      И каждый год, в конце мая – начале июня, в пору цветения сирени, Аделаида шла на работу мимо буйно разросшихся кустов, испытывая лишь легкое томление от запаха и заботу о том, что надо бы их подрезать, чтобы не заслоняли солнце и не мешали открывать окна в столовой.

* * *

      Теперь же Аделаида стояла под окном, наклонив к себе самую тяжелую, пышную кисть, и с упоением искала в ней пятилистники. Она нашла уже три, и все их, как полагается, съела.

      Жаль, что там, где он сейчас, не растет сирень.

      Но, может быть, она растет у его дома в Цюрихе?

      Аделаида прижала кисть к щеке и закрыла глаза.

      Перед глазами завертелись пышные бело-розовые и сиреневые смерчики. Земля под ногами на мгновение исчезла, потом появилась снова, но гораздо более твердая.

      Аделаида, вздрогнув, посмотрела вниз – под ногами был камень. Брусчатка. Аделаида видела такую в Хельсинки, во время единственного за свою жизнь выезда за границу. Это было ранней весной, Хельсинки оказался весь окутан серым туманом и оттого не произвел на Аделаиду большого впечатления, а вот брусчатка под ногами вместо привычного растрескавшегося асфальта почему-то запомнилась.

      Аделаида решила, что такая брусчатка должна быть во всех известных европейских городах.

      Темная, шершавая, древняя на вид, она и сейчас оказалась у нее под ногами. Аделаида подняла глаза – в двух шагах от нее была стена дома: большие квадратные плиты темно-серого со светлыми волнистыми прожилками, похожего на мрамор камня.

      Аделаида пришла в восторг и оглянулась – а сирень-то где?

      И тут же земля под ногами ушла снова, а над головой с треском распахнулось окно, и чей-то визгливый голос прокричал:

      – Аделаида Максимовна, что с вами?

      Аделаида закрыла лицо руками.

      Школа, подумала она. Здесь и сейчас.

      – Аделаида Максимовна! – продолжала надсаживаться повар Алиса, наполовину высунувшись из окна.

      – Да слышу я, – нехотя отозвалась директор, нагибаясь и стряхивая с туфель налипшую землю, – что вы так кричите, Алиса Павловна?

      10

      – И после этого, – взахлеб рассказывала Алиса, – повернулась и пошла себе, как ни в чем не бывало! Представляете?!

      На лицах слушателей было написано некоторое недоумение.

      – Ну и что? – спросил наконец трудовик. – Погода хорошая, вышла подышать свежим воздухом… тоже ведь человек, хотя и директор.

      – Да она сирень ела, я сама видела! – выкрикнула Алиса.

      Медсестра улыбнулась.

      – Я тоже иногда ем, – сообщила она, – это для здоровья полезно, если в небольших количествах.

      – Да она… она… – Алиса чувствовала, что ей никак не удается донести до слушателей