Испытание верностью. Ольга Арсентьева

сказать, политических, целей (о чем мы подробно и не без удовольствия уже рассказали в первой части нашей истории). А вышло так, что это он использовал ее и именно с ее помощью и при ее содействии получил здесь, у нас, все, что хотел.

      Впрочем, возможно, он получил бы все и так.

      Профессор, кроме прочего, оказался неплохим шахматным игроком.

      Завхоз никогда всерьез не увлекалась шахматами, ей гораздо интереснее было манипулировать не покорными деревянными фигурками, а живыми людьми (для их же блага, разумеется); в этом она проявила себя настоящим гроссмейстером. Екатерина Алексеевна умела ценить подобные качества и в других.

      Особенно в мужчинах.

      5

      Мужчины ведь в большинстве своем стоят гораздо ниже женщин на той лестнице интеллектуального развития, которая не имеет ничего общего с философией, наукой, управлением государством и прочими абстрактными, не имеющими практической значимости, вещами, однако напрямую связана с тем, что принято называть житейской мудростью и знанием человеческой природы.

      Когда завхоз поняла, что по части человеческой природы иностранец, пожалуй, не так уж сильно ей и уступает, она стала относиться к нему со всем возможным для нее уважением и дружелюбием.

      Когда же профессор вернулся к себе в Швейцарию, а Аделаида объявила, что уходит от Бориса и собирается замуж за немца, то завхоз, ни минуты не колеблясь, предложила ей временное пристанище в своем доме.

* * *

      Аделаида после ужина мыла посуду.

      Поселившись у завхоза, Шереметьева настояла на том, чтобы выполнять хоть какие-то домашние обязанности. Завхоз поначалу возражала, но потом, когда Аделаида заявила, что мытье посуды успокаивает нервы, уступила.

      Против этого аргумента Екатерине Алексеевне нечего было возразить – сама она перестала мыть посуду в тот день, когда ее старший сын привел в дом свою первую жену.

      Завхоз сидела на табуретке и смотрела, как ловко Аделаида управляется с оттиранием большой чугунной сковородки, на которой младшая невестка жарила сегодня цыплячьи окорочка по-мексикански. Аделаида старательно терла застывший жир проволочной губкой, поливала дно моющим средством и снова терла, добиваясь от сковородки идеальной гладкости и чистоты.

      Завхоз одобрительно кивала – она сама была педантом по части чистоты и неукоснительно требовала того же от всех своих домашних.

      Однако, когда Аделаида подняла руку, чтобы вытереть со лба пот, завхоз спросила, не тяжело ли ей.

      Аделаида, удивившись, ответила: нет, нисколько.

      Завхоз перевела взгляд на ее талию и повторила вопрос.

      Аделаида вспыхнула.

      – А он знает? – спокойно поинтересовалась завхоз.

      Аделаида, теребя завязки от фартука, помотала головой.

      – Я не хотела говорить об этом по телефону.

      – Тогда напишите ему, – предложила завхоз, забирая у Аделаиды фартук и придвигая ей табуретку.

      – Я не могу, – тихо сказала Аделаида, – он вчера уехал в очередную экспедицию, в Гималаи. На