Рудничный бог. Галина Львовна Романова

стихами, стражники от неожиданности позволили поэту дочитать до конца, и лишь потом накинулись, выволакивая из строя и собираясь всыпать ему плетей.

      – Отставить, – прозвучал холодный голос.

      Сысой Псоич заскрипел зубами. Он не заметил, откуда взялся ведьмак, но тот спокойно обошел замершую охрану, подходя к колдуну.

      – Что я вижу? – протянул он. – Экзекуция? Уже? По какому поводу?

      – Не ваше дело, господин… э-э… Чермный, – процедил Сысой Псоич. – Это мои люди…

      – Да-да, люди ваши. Ваша личная собственность, хотя что-то мне подсказывает, что на них не существует акта купли-продажи, – со скучающим видом закивал ведьмак. – Впрочем, хозяин – барин. Люди – ваши, вы вольны делать с ними все, что угодно. Рудник – тоже ваш. Руда – ваша… Но тогда и спрос, коли что случится, будет с вас, а не с кого-то другого? Так?

      Колдун сообразил, куда клонит его противник и постарался успокоиться. Это перед каторжанами можно давать волю чувствам, а здесь и сейчас надо держать себя в руках.

      – Прекратить! – приказал он. – И рук без приказа не распускать. Только ежели в драку полезет, да и то…Не попортите зря! Понятно?

      Стражники отступили, кивая и вразнобой бормоча: «Да ясно-понятно, хозяин… Чего уж тут непонятного?» Уже опрокинутый ими на снег, Данилевич поднялся на ноги. Ведьмак быстро шагнул к нему грудь в грудь, поймал взгляд.

      – Личность мне ваша больно знакома, любезнейший, – промолвил он. – Не ваша «Ода Счастью» имела в прошлом году весьма скандальный успех?

      – Моя, – не стал отпираться тот.

      – Стало быть, и та пьеса, как бишь ее, «Снежная крепость», тоже ваша? Довелось в театре смотреть… Как же это вы в бунтовщики-то попали?

      – А вот так, – Данилевич невесело усмехнулся, – как все, так и я.

      Ведьмак улыбнулся. В его глазах зажглись странные огоньки. Он казался дружелюбным, но Алексей неожиданно вспомнил, как тот же самый ведьмак еще за Волгой на переправе презрительно цедил: «Бывших ведьмаков не бывает!.. Как и бывших мятежников!» – и его пробрала дрожь, когда тот, отстранив следующего кандальника, полез вниз, в штольню.

      Глава 5.

      Поэт Данилевич оказался прав – внутри было темно, сухо, грязно, а багровый свет чадящих светильников придавал ей сходство с Адом, из которого ушли его исконные обитатели. Угрюмые горняки исподлобья смотрели на новичков. Дед-кузнец шагнул вперед, покачивая на руке молот.

      – А ну-ка, молодцы, кого тут с невестушкой повенчать? Эге, – заметив кандалы, прищурился он, – да вы никак того, венчаны?

      – Со свободой мы венчаны, дед, – негромко ответил Данилевич. – Да вот только убили ее. А взамен не надо нам другой ни жены, ни судьбы…

      – Судьбу – да, не выбирают ее. Что на роду написано, то хоть как борись – а от своей доли не уйдешь! – вздохнул дед. – Откуль будете?

      – Из Владимира-Северного.

      – Из самого? Что ж так далеко-то загнали вас?

      – Где – далеко? Это близко! Могли и вовсе на тот свет проводить.

      – Да отсюда до того света рукой подать, – ухмыльнулся невесело один из горняков.

      – Ты,