Джекпот. Maxime

оголённой головкой, с двумя гладенькими яичками в блестящей туго перетянутой мошонке. Всё это было вытянуто вперёд и зажато между ног.

      Я замер, мой член продолжал дёргаться глубоко в анусе, с трудом закачивая в него сперму. Аня судорожно подтягивала джинсы вверх, прикрывая пенис и яички рукой.

      Я достал член и сел на пол, ошеломлённый увиденным. Это не укладывалось в моей голове. Но больше всего меня ужасало то, что я незаметно стал гомиком.

      «Всё это время я уже был педиком, – больно резанула мысль. – Только что член ещё не сосал».

      С той самой минуты, как я поцеловал Аню, я переступил черту. Я с отвращением вспоминал все минеты, которыми она-он баловал меня. Как он играл с моими чувствами, как с яичками, посасывая их во рту, потом весь этот фарс с девственностью, религией. Я купился, как дурак, верил до конца, хотел даже жениться. Представляю себе этот гомо-брак!

      Этот педик бросился спасать положение, полез целоваться ко мне. Гладить меня. Я кое-как сдержался, чтобы не ударить его.

      – Как тебя на самом деле зовут? – сквозь зубы процедил я перед уходом.

      Он плакал, ревел горькими слезами. Нужно отдать ему должное, он или даже оно, потрудилось на славу: от обычной девушки не отличишь. Только тембр голоса более низкий, чем у девушки и грудей почти нет.

      – Аня, – сквозь слёзы сказал он.

      – А родился кто? Тоже Аня? – я почти орал на него.

      – Прости меня, пожалуйста, если можешь. Не знаю, поймёшь ли ты когда-нибудь.

      – Чего тут понимать, – я был зол, как собака. – Два педика нашли друг друга.

      Я вышел, захлопнув за собою дверь, как мне казалось, навсегда.

      6

      Дома я рухнул на кровать лицом вниз и лежал так целый час. Гомосексуализм всегда был для меня табу. В младших классах, когда мальчиков в моём классе было столько же, сколько и девочек, и все ходили в гимназию в одинаковых униформах, мы часто издевались над каким-нибудь изгоем в классе, рисуя ему мелом знак «пидора» на разных местах: сумке, парте, костюме. Это был кружок с точкой посередине и петушиным гребешком сверху. Особым шиком считалось нарисовать сначала знак «пидора» на своей ладони, а потом прихлопнуть этот знак на спине жертвы. Тогда мне казалось, что кружок – это жопа, точка в центре – анус, а гребешок – лобковые волосы, вырастающие у пидоров в районе копчика.

      Вспомнив об этом, я с тревогой запустил руку в джинсы за спиной, ощупывая копчик. Пальцы как будто нащупали волоски. Подскочив, я побежал в ванную, заперся там, спустил джинсы и, вывернув шею, стал разглядывать свой зад в зеркало. Вокруг ануса действительно росли волосы. Я боялся, что первые волоски в этом месте – это только начало.

      Мама тоже пугала меня, подсовывая всякие статейки про то, что гомосексуализм – это неизлечимая болезнь, психическое расстройство.

      Однажды дала почитать рассказ про молодого человека в одном журнале. Он был девственником, пошёл