Любовь и кровь, или Пишите, девочки!... Владислав Михайлович Погадаев

, именно 1/32 – уж в этом-то Вадим – директор небольшого рекламно-полиграфического предприятия – разбирался прекрасно.

      Сдвинув картонку в сторону, он с интересом рассматривал пышногрудых и пухлогубых красоток в объятиях страстных мачо: так вот ты какой, дамский роман! Несмотря на свою работу, вплотную сталкиваться с литературой подобного рода Вадиму не приходилось: листовки, рекламные буклеты, каталоги – таков был ассортимент печатной продукции, выпускаемой их типографией.

      Зажав подмышкой папку с документами, Вадим попробовал приподнять коробку, но, увидев, что дно проваливается, стал ногой подталкивать её от мусоропровода в сторону лестничной клетки. Дотолкав до нужной двери, нажал кнопку звонка, и, не дожидаясь ответа, заколотил по железной створке:

      – Эдик! Открывай, давай…

      Дверь открылась нескоро. Молодой человек с тёмными подпалинами вокруг глаз и жидковатой порослью на подбородке угрюмо глядел на него через порог, не приглашая пройти.

      – Ну-ка, помоги, – Вадим кивнул на коробку.

      – Эт чё за фигня? – угрюмый зябко повёл костлявыми плечами, но с места не сдвинулся.

      – Книги. Кто-то выставил к мусоропроводу полную коробку.

      – Не, ну а мне-то ты их за фигом припёр? Я такую муть не читаю…

      – Я так-то не тебе: на днях буду на колёсах – заберу. Хоть в приют, что ли, отвезу… Или в больницу… А пока пусть у тебя полежат – жалко выкидывать.

      – Ага, в вендиспансер свези – самое им там место… – хозяин криво усмехнулся, однако, наклонившись, подхватил коробку за угол и аккуратно перетащил через порог. – Заходи, давай. Чего в дверях торчать…

      * * *

      – Наташка-то где? – Вадим хотел было разуться, но, оглядевшись по сторонам, передумал: пол в прихожей был затоптан, а вдоль стены плотно, плечом к плечу, теснились пустые бутылки разнообразной конфигурации.

      – Где…Тебе стихами в рифму ответить, или прозой?

      – Можно прозой, – Вадим, скользнув взглядом по опустевшему нутру встроенного шкафа с бесстыдно раздвинутыми дверцами, прошёл в комнату. Там – на рабочем столе в окружении грязных тарелок, кружек и пепельницы, полной окурков – красовался широкоформатный дизайнерский монитор.

      – Наташка поняла, что не о таком мечтала, – Эдик скорчил рожу своему отражению в зеркальной дверце разорённого шкафа. – А ещё: не для того она училась в детстве ходить и говорить, чтобы теперь сидеть и помалкивать.

      – Прощенья просить не пробовал?

      – Я? Просить? Первым? Не дождётся! Приползёт на коленях – тогда посмотрим…

      – Понимаю, – Вадим посмотрел на просвет тёмную пузатую бутылку. – А ты, значит, страдаешь и по этому поводу пребываешь в творческом кризисе… А эскизы за тебя старик Хоттабыч делать будет…

      – Смешно?! Ну, посмейся… это ж так весело: у друга жизнь под откос!.. – вскинулся Эдик. – Ну и гад же ты! Ничего я делать не буду! – вдруг взвизгнул он совершенно по-бабьи. – Ищи себе нового дизайнера…