Прогулки по Луне (сборник). Саша Кругосветов

ракеты «железного человека», живет только один выпуск. У него все запуски проходят удачно. Вот если бы ракета взорвалась, если бы упала на жилой дом, да еще погибли бы люди, особенно если афроамериканцы, тогда был бы резонанс…

      Девушка достает тонкую сигарету и закуривает.

      – Хватит расслабляться. Идем в автобус. Пора ехать. Нам еще этот сюжет надо успеть смонтировать к вечернему эфиру, – торопит ее оператор.

      Утром следующего дня местные и общенациональные газеты, ведущие телекомпании и интернет-издания сообщили…

      «На частном космодроме небезызвестного Элона Макса в окрестностях Лос-Анджелеса состоялся успешный запуск ракеты «Фалькон-9» с космическим аппаратом «Дрэгон» в направлении Луны. Системы ракеты и аппарата «Дрэгон» работают нормально. В течение трех суток ракета должна достигнуть зоны притяжения нашего спутника и произвести мягкую посадку на поверхность Луны. Запуск был запланирован в рамках большой программы подготовки и отработки систем ракетоносителя «Фалькон», предназначенного в дальнейшем для транспортировки людей и грузов в целях колонизации планеты Марс. Пожелаем успеха в этой миссии дерзкому исследователю космоса, уважаемому гражданину Лос-Анджелеса, мистеру Элону Максу».

      Часть 2. Колония землян

      С Коряжмы на Луну

      Эти органы, они где? – они везде, блин, так-то. Вот и на Луне у них свои люди имеются.

Григорий Монастырский

      Ты ко мне? И чё те надо?

      Да, я сторож. Ну, они эта… не знают, в общем, что делать с бараками. Сожгли бы давно. Колония переехала, 12 километров от Коряжмы. УИ… Управление справительно-трудовыми лагерями и колониями, ИТеЛКа, язык сломаешь. Давно, давно, может, и двадцать лет как переехала. Коряжма наша вже городом стала, какие лагеря в центре города? А там, куда они переехали, все по-другому, теперь там номера, баня, клуб, библиотека, медпункт. Сенатория, одним словом.

      Григорий я. Монастырский. Потому что раньше в монастыре жил. В церкви Лонгина Коряжемского. Там склад был. А монахов не было. Их всех постреляли. А рядом кедровая роща монастырская – красота, и орехи на всю зиму. Там и жил, начальство бумагу дало, вот я и жил. Потому и прозвали – Монастырский. А в конце восьмидесятых всё церкви возвернули. Пришлось искать угол в другом месте. Теперя здесь я, сам себе хозяин – я доволен, а чё?

      Из каких краев приехал? Ты-та, ты-та. Да что тебе надобно-то? Чего приехал? Не комсомолец ужо, да и построено тута все. Кто ты такой? Догадайся, догадайся…

      Сними вязанку-то с головы, я позырю на тя. Чой-то знакомое. Ты меня знаешь, что ль? Не знаешь. Так. Ну-ка, ну-ка. А я тя знаю вроде. Сергуня, ты, что ли? Сергей Альбертыч… откуда взялся? Сколько лет прошло – тридцать, сорок? А ты жив. И не изменился совсем. Сергунька, ты, что ль? Ну, хватит шутить над стариком. Я еще в своем пока уме. Все, больше ничо тебе не скажу. Все.

      Хочешь узнать о Сергуньке – принеси мне деревяху. Какую, какую… Вот вишь, я с корней ложки делаю. Извилистые чтобы были. С ладонью, с кулаком, с