Девятый трутень. Детектив. Алёна Бессонова

нехотя натягивать на отёкшие ступни туфли, крикнула:

      – Заходите! Я тут.

      Дверь приоткрылась и в щели показалась улыбающаяся физиономия майора Васенко.

      – Это ты, Рома? – облегчённо вздохнула Долженко и скинула уже надетый туфель. – Что хотел, майор?

      – Галина Николаевна, пришёл спросить. Вы проводили экспертизу по «делу Елены Строгановой»?

      – Входи весь! – поманила рукой Галина Николаевна, – с половинкой разговаривать не буду…

      Роман вошёл и Долженко, осмотрев его с ног до головы, изрекла:

      – Потёртый ты какой-то майор. Что твоя перелётная птица не вернулась?

      Роман отрицательно покачал головой и пошёл утиной походкой, по его мнению, выражающей особое смирение, в угол кабинета, где стояло большое рыхлое кресло.

      – Ты что надолго ко мне? – спросила Долженко, видя, как майор усаживается в её любимом уголке.

      – Вопросы есть. – согласился Роман. – Дело закрыли как несчастный случай, но я видел там записку с твоим особым мнением. Так?!

      – Ну-у-у? Ты её читал?

      – Ну-у-у?

      – Там, что не на русском написано?

      Васенко, видя раздражение эксперта, виновато поёрзал в кресле, не зная, как начать. Начал осторожно:

      – Галина Николаевна, пожалуйста, поговори со мной по-человечески, это важно. Ты ведь не согласилась с выводами следователя?

      – Садись ближе, чё я в угол ору?! – рявкнула Долженко и, открыв верхний ящик стола, выудила зелёную папку. Надпись на папке гласила: «Особое мнение».

      – Вот! Едрит твою картошка! – потрясла папкой эксперт, – за десять лет набрала! Килограмм бумаги исписала. Этим недоумкам, которые дознания ведут, не поднимая жопы с кресла, моё мнение было не к чему. А как потом выходило? А выходило, что я права! – Долженко раздражённо постучала кулаком по столу, – Сколько людей безвинно по тюрьмам шаляются? Я тут прямо перед твоим приходом решила в отставку податься. Уговаривала себя, что пришло время успокоиться и всем всё простить. А как простить, после этого? – Долженко опять потрясла папкой и с силой шмякнула её на стол. – Хорошо пацан, что ты сейчас зашёл. Простить, вероятно, не получится. Пусть бог прощает, я погожу! Пахать придётся до берёзки… – Галина Николаевна откинулась на спинку офисного кресла, громко подышала и изрекла, – никакой это, майор, не несчастный случай, а убийство в чистом виде. Едрит твою картошка! И убили её ещё до того, как она в реку упала.

      Роман неохотно поднялся с удобного кресла и нехотя поплёлся к стулу, на ходу пробубнил:

      – Отравили, что ли? Яда в организме не нашли!

      – Нет, Роман Валерьевич, её камнем по голове убили. Причём сделал это тот, кого она хорошо знала. Она для него стекло на дверце своей машины опустила…

      Роман недоверчиво хмыкнул:

      – Давай, Галина Николаевна, с этого места поподробнее…

      – Нет,