Неверный курс. Ольга Лев

«Танцы на ТНТ», а наш Артур занимается брейкдансом.

      – Отлично! – театрально всплеснула руками Эмилия Викторовна. – Следующий!

      Дальше пошло легче. Кто-то вызвался написать скетч, кто-то – спеть под минус, а Трепетный Юноша из числа поклонников Елисея даже предложил себя в качестве начинающего жонглёра.

      Лера вместе с парой таких же инициативных, но безыдейных сокурсниц вписалась в постановку обещанного Тимуром скетча. После этого снова воцарилась тишина.

      – Елисей, вы один остались, – напомнила замдекана.

      – Всегда особого приглашения ждёт, – шёпотом фыркнула Вика соседке, тут же заработав гневные взгляды от Леры и Трепетного Юноши.

      – Я бы хотел исполнить песню, – заговорил Елисей рокочущим баритоном, который так любила Лера, и который всегда коробил Лину. – Я написал её в честь одного важного для меня человека.

      – Ну, если этот человек учится на нашем факультете, то это будет прекрасно, – Эмилия Викторовна с восторгом воззрилась на парня.

      – Учится, – кивнул Елисей.

      Сердце Леры нырнуло к полу, ударилось в пятки и, видимо, обнаружило там батут, ибо тут же подпрыгнуло обратно. Со скоростью баллистической ракеты промелькнули мысли: «О ком же он? А если обо мне? Но он на меня даже не смотрел…»

      – Я играю на гитаре, – меж тем продолжал Елисей. – Мне понадобится микрофон. Звукорежиссёр, надеюсь, у нас есть.

      «На гитаре играет. Я так и знала, что он по-настоящему творческий, – подумала Лера. – Дорого бы дала, чтобы узнать, какой стерве он посвятил свою песню».

      – Звукорежиссёр есть, – ответил вместо замдекана Трепетный Юноша. – Хотя на прошлом мероприятии могло показаться обратное. Алексей Петрович не всегда верно оценивает результат своей работы.

      – Думаю, на репетициях мы всё это отработаем, – чуть недовольно проговорила профессор Вельман. – Осталось назначить дату первого сбора…

      ГЛАВА 2. Репетиция.

      – Линчик, что мне делать? – спросила Лера, задумчиво глядя в чай.

      Он был цвета тёмного янтаря, как глаза Елисея, в нём плавали звёздочки бадьяна, цедра лимона и стружки корицы. Пиала приятно грела ладони после прогулки по декабрьскому морозу. Сама Лера сидела, скрестив ноги, на жёсткой узкой кровати в комнате номер семьсот семь студенческого общежития. То, что по этому адресу обитала Лина, было видно в каждой детали, начиная с тех же пиал, разрисованных индейскими узорами. Лоскутное покрывало под Лерой гармонировало с лоскутными же ковриками на стене и полу, на столике, замаскированная от комендантских проверок, пряталась плитка для заваривания кофе, на окне покачивались сразу пять ловцов снов разного калибра и мелодично позвякивала музыка ветра. Обе соседки Лины давно смирились с её яркой индивидуальностью и научились ей наслаждаться. Они, впрочем, редко появлялись здесь. Обе были на курс старше, и у обеих уже была вполне сложившаяся личная жизнь вне потёртых стен общаги.

      Анжелина сидела прямо на