Гарем. Бертрис Смолл

выли на висевшую в небе полную луну. Тихо шелестели воды Золотого Рога.

      – Их удавят, зашьют в мешки и бросят в пролив, – мрачным голосом проговорил он. – Всех, кроме Бесмы. Эту ведьму я сам скормлю псам.

      Лицо Хаджи-бея медленно расплылось в улыбке.

      – Все это будет через много лет, мой господин. Ты должен воспитать в себе великое терпение, сравнимое с тем, что было у кошки Пророка. Если наши планы будут раскрыты, ты умрешь.

      – Я не подведу свою мать, Хаджи-бей. И тебя, моего старого друга, тоже. Я отдаю себе отчет в том, что на кон поставлены наши жизни.

      – Час уже поздний, – подала голос Рефет. – Думаю, пора спать. Впереди всех нас ждет утомительный переезд.

      Они поднялись с подушек. Ага, пожелав им спокойной ночи, скрылся за потайной дверью за гобеленом.

      – Спокойной ночи, милый племянник, – сказала Рефет. – Я возвращаюсь к твоим голубкам.

      – И вам, тетушка, спокойной ночи.

      Принц проводил ее до дверей и смотрел ей вслед до тех пор, пока евнух, охранявший вход в гарем, не пустил ее внутрь.

      Закрыв дверь, Селим хлопнул в ладоши, призывая своего личного раба. Тот помог ему снять праздничный наряд, набросил на плечи хозяина мягкий шерстяной халат и удалился.

      Селим снова вышел на балкон и стал смотреть в ночное небо. Оно казалось удивительно чистым и искрилось мириадами звезд. Селим глубоко вздохнул, успокаиваясь. Теперь он точно знал, куда приведет его судьба и какая роль в достижении поставленных целей отведена лично ему. Пока же он будет добрым принцем Селимом, преданным своему отцу, брату Ахмеду и его семье. Он будет ненавязчив, но всегда на виду и внешне будет казаться довольным своей долей. А в нужный момент ударит и заберет себе все. Примет под начало империю. Другие недостойны править ею.

      Душа его ожесточилась. Он вернулся в комнату, лег на диван и тут же крепко заснул.

      Глава 11

      Утро выдалось солнечным, небо было чистым и ясным. По городу гулял свежий легкий ветерок, принося с собой ароматы цветов и зрелых фруктов ранней осени. Улицы были запружены людьми, настроение у всех было праздничное, ибо в Константинополе уже слышали о торжествах, дававшихся накануне вечером в Эски-серале. Знали и о том, что сегодня принц Селим и вся его свита покидают дворец и отбывают в отданную под его начало провинцию.

      Наиболее предприимчивые домовладельцы продавали места у окон своих домов, на балконах и крышах для зевак. Тем счастливчикам, которые попали туда, должно было открыться потрясающее зрелище.

      Шумный вздох прокатился по толпе, собравшейся вокруг главных ворот Эски-сераля, когда те начали медленно раскрываться. Люди отчаянно вытягивали шеи, стараясь хоть что-нибудь узреть поверх голов тех, кто стоял впереди. Из ворот на гнедых лошадях выехало несколько янычаров в своей обычной красно-зеленой одежде. Размахивая над головами людей плетьми с металлическими наконечниками, они заставили толпу расступиться.

      Затем выехал Али Хамид,