Ниндзя с Лубянки. Роман Ронин

на японца. Перепутали? Да кто их этих, косорылых, разберет! Главное – взяли. Молодцы. Вот только где Макин?

      Москва, Лубянка, ночь после задержания в Свердловске

      – Кто-нибудь мне может объяснить, где Профессор и что вообще происходит? – заместитель начальника контрразведки пытался сдерживаться из последних сил, но уже не очень получалось. Перед ним сидели Марейкис и следователь Юдин. С торца стола притулился командир группы наружного наблюдения Миронов.

      – Простите, результаты обыска и досмотра личных вещей есть? – спокойно вопросом на вопрос ответил Марейкис.

      – Есть. Все чисто.

      – А что за китаец?

      – Устанавливаем, – начальник, единственный из всех присутствовавших обладавший полной информацией по делу, вынужден был не столько спрашивать, сколько докладывал сам, ожидая мнения чекистов, вовлеченных в дело Профессора. – Говорит, что повар Макина с харбинских времен, с середины двадцатых. Там у многих были китайские повара. Приехал вместе с ним во Владивосток, получил гражданство. Переехал в Москву, а тут Макин его уволил. Внезапно, прошу заметить. Хотел открыть свой ресторан, да прогорел. Решил вернуться во Владивосток. Билеты брал заранее – на себя и на компаньона. Тот в последний момент отказался. Китаец пришел попрощаться с Макиным. Вроде как старый хозяин, поблагодарить… А тут эта Тредиаковская. У них ночью снова ссора была с женой Макина, и она решилась уехать. Профессор повез их на вокзал провожать, да то ли взревновал, то ли никак расстаться не мог с любовницей своей, но купил еще один билет и поехал с ними.

      – Эрнестина Жоффруа знает что-то о местонахождении мужа? – подал голос следователь Юдин.

      – Нет, беседа с ней проведена, пост наблюдения оставлен, телефон слушаем, – четко доложил Миронов.

      – А когда сошел Макин? – продолжил Юдин.

      – Видимо, в Вятке. Китаец этот несколько раз ходил в третий вагон, а потом они поменялись.

      – Значит, если он вернулся в Москву, а не пересел на другой поезд куда-то на восток, он должен быть дома?

      – Сразу бы доложили, Василий Иванович, обижаете! – заерзал на стуле Миронов.

      – Вас обидишь… Квартиру китайца проверяли?

      – Комнату. Живет через улицу от Профессора, там же, в Марьиной Роще. Снимает комнату в общежитии. Там этих китайцев – видимо-невидимо. И на рожу все одинаковые. Пытались проверить вещи – не оставил ли чего. Говорят, нет, все взял с собой. Но койку при этом никто не занимает.

      – Вот как? Любопытно! – впервые заметно оживился Марейкис. – Вещей нет. Но место никому не уступают? Для разорившегося ресторатора держат? Василий Иванович, Иван Федорович, мне кажется, надо посылать людей на квартиру Макина. Я его давно знаю. Он способен на резкие поступки, но он слабый человек, не одиночка. Не сможет жить без поддержки. Тредиаковская уехала. Китаец, который нам совсем непонятен, тоже. Жена спокойно ждет дома. Вещей не брал. Что-то тут не так, товарищи! Не думаю, что он двинется куда-то на восток. Если, конечно,