В таком же роде были написаны письма и патриархам Иерусалимскому
[179] и Антиохийскому
[180], а также игуменам знаменитых палестинских монастырей Саввы Освященного, св. Феодосия, св. Харитона и св. Евфимия
[181]. Наконец в 817 году преп. Феодор начал переписку с Римским папой Пасхалием, которого также просил о помощи
[182]. При этом святой отец питал надежду, что предстоятели восточных и западной Церквей устроят собор в защиту иконопочитания, авторитет которого будет противопоставлен иконоборческому собору 815 года. Но этот расчет преп. Феодора не оправдался, и помощь, оказанная ему в борьбе с иконоборцами со стороны патриарших престолов и знаменитых восточных монастырей, ограничилась лишь моральным сочувствием и одобрением, которые, однако, были весьма важны как для самого преп. Феодора, так и для многочисленных его сторонников. Моральная поддержка укрепила их в сознании ценности совершаемого подвига, придала им силы и связала еще более прочными узами. Центральное значение в продолжавшейся борьбе по-прежнему имела личность студийского игумена, к голосу которого чутко прислушивались не только народные массы и простые монахи, но и игумены, епископы, представители гражданской власти, сохранившие верность Православию. С целью сплотить защитников иконопочитания и создать из них несокрушимый оплот Православия на основе самой полной и совершенной акривии законов и канонов преп. Феодор установил «в виде совета из любви» весьма строгую дисциплину относительно падших. Сущность ее состояла в том, что всякий христианин, кто бы он ни был по своему званию и положению, в случае общения с иконоборцами не мог быть обратно принят в лоно Православной Церкви без предварительной епитимии – в виде более или менее продолжительного отлучения от Святого Причастия, лишения поминовений на литургии и т. п. Так, епископ, впавший в ересь, лишался кафедры, пресвитер отлучался от священнослужения впредь до рассмотрения его дела на православном соборе, инок отлучался от Святого Причастия, мирянин лишался общения в пище и подвергался епитимии и т. д.
[183]. И примечательно то, что в силу высокого морального авторитета преп. Феодора его «совет из любви» получил статус закона среди иконопочитателей и применялся с большой строгостью и последовательностью даже в отношении епископов.
Слава о великом исповеднике и подвижнике Вониты, распространившись по всей Византийской империи, привлекала к нему многочисленных почитателей и из отдаленных фем. Преп. Феодора посетил один клирик из города Маставры во Фракии и под влиянием беседы со святым отцом возвратился в свою епархию с пламенным желанием бороться с иконоборцами, и в частности с местным епископом, уклонившимся в ересь. И вот, составив коалицию из нескольких клириков, он порвал общение со своим иерархом, возбудив и среди паствы движение против иконоборчества. Это было большим оскорблением для местной власти, не только церковной, но
