Девочки-мотыльки. Энн Кессиди

Мог ли этот человек (или несколько людей) запаниковать и куда-то их увезти? Могли ли преступники удерживать девочек, пока не решат, что с ними делать?

      В следующие дни по телевизору высказывались различные теории. Пресса негодовала. Полиция выдвинула ряд версий произошедшего. Три двенадцатилетние девочки шли по Принсесс-стрит, затем одна из них отделилась, а две другие направились к дому. Было темно, все находились дома, на улице никого не оказалось, поэтому Мэнди не понимала, как кто-то мог что-то вспомнить. Но полиция настаивала на том, что «нашлись новые зацепки и информация».

      Мэнди снова посмотрела на статью. Затем перелистала всю стопку. Все это начинало раздражать. Слишком много ненужных мыслей. Зачем Томми скачал все эти статьи? Какое это имело отношение к речи на поминальной службе? Это просто голые факты. Две девочки пропали. Объяснения нет. Что еще нужно знать Томми, чтобы произнести речь перед классом? И тут она вспомнила, что его попросили написать об этом на школьном сайте. Мэнди вздохнула.

      Когда она ушла из общей комнаты, Томми остался с Тони и Лиэнн. Интересно, сел ли он с ними на социологии. Она представила, как они хитренько устроились по обе стороны от него, и уже в который раз пожалела, что не выбрала социологию в качестве одного из предметов.

      Мэнди раздраженно вытащила последние листки. Томми добавил и более серьезную статью, подлиннее – вероятно, из приложения к «Сандей Трибьюн». Наверху стояла дата – июнь 2011 года. Это восемь месяцев после пропажи. К тому времени многие газеты перестали освещать это событие, хотя одна еще примерно каждые пару недель продолжала выпускать статьи с ужасными заголовками. Мэнди вспомнила некоторые из них: «Девочек-мотыльков похитили из дома», «Привлеченные домом девочки», «Мрачный дом привлек девочек-мотыльков», «Загадочный дом таит страшные секреты».

      Девочки-мотыльки.

      Она уже несколько лет не вспоминала этот оборот.

      От него ей становилось не по себе. Он ей не нравился. Ей не нравились мотыльки. Они вызывали у нее озноб. Залетали в комнату в летнюю ночь и устремлялись к свету, иногда бросались на абажур, громко стуча по нему крыльями. Они были темными и мохнатыми, сидели высоко на стенах, откуда их невозможно согнать. Появлялись бесшумно и только когда темнело.

      Пресса называла Петру и Тину мотыльками, потому что тех тянуло к дому. Он манил их. Хоть Мэнди и не нравилось это название, она не могла не признать его справедливость. С того самого момента, как она начала общаться с девочками, Петра постоянно трындела о том, чтобы пробраться в тот дом на Принсесс-стрит. Тина почти никогда о нем не говорила, но имела привычку во всем слушаться Петру.

      Мэнди бездумно скользила взглядом по статье. Теперь она расстроилась. А еще немного разозлилась. Зачем она вообще все это читала? Она засунула распечатки в сумку и вышла из библиотеки. Направилась в столовую и, добравшись до места, осмотрелась в поисках Томми. Он сидел за дальним столиком с Тони и Лиэнн. Зоуи тоже присоединилась к ним, а с ней и несколько незнакомых