Катастрофа. Хроники одиночества. Николай Иванович Липницкий

торговом зале кто-то опять сильно ткнулся в щиты, закрывающие витрины. Взяв швабру наперевес, Игорь выбрался из подсобки и осмотрел свои конструкции. А сделано на совесть! Хоть это успокаивает. Было слышно, как кто-то проехал по улице, но возможности подать сигнал не было. Игорь немного повыл, от чего кто-то ткнулся в окно подсобки. Пришлось затаиться и подождать, пока за окном успокоятся.

      Просто сидеть надоело и, чтобы хоть чем-то себя занять, решил рассортировать продукты, волей судьбы, оставшиеся в его распоряжении. В первую очередь нужно было убрать всё, что валялось на полу. Этот долбанный бугай столько продуктов перепортил! Не обращая внимания на периодические толчки в щиты, он взял более, менее, целую коробку и, изуродованной им же ещё вчера щёткой без ручки, принялся сметать макаронные изделия и крупы, по которым топтался Вадик. С точки зрения обычного обывателя, продукт был безнадёжно испорчен. Но, ведь, это только с точки зрения обычного обывателя. А кто его знает, какие времена настают и сколько ему здесь сидеть. Может, и эта растоптанная труха в дело пойдёт. Потом очередь дошла и до помятых консервных банок. Эти решил съесть первым делом. Ну и рассортировал: консервированные овощи в одну сторону, рыбные консервы – в другую, мясные – в третью. Жалко было, конечно, помидоры и огурцы в стеклянных банках. Очень уж Игорь любил их. Особенно помидоры. Да и маринад вкусный. А этот бугай почти все побил.

      Потом, пообедав, принялся за целые продукты. Провозился до вечера, раскладывая всё отдельно по коробкам и относя в подсобку. Намаялся сильно, что только радовало. Оставался ещё шкаф-холодильник с напитками и небольшое складское помещение, которое решил вскрыть завтра. Впервые за два дня подумал о водке. Той, соседской, разбадяженной, оставалось ещё пара бутылок. Открыл и стал пить, закусывая маринованными помидорами, вылавливая их пальцами и запивая маринадом прямо из чудом уцелевшей банки. Водочка пошла неплохо, Игоря повело, и он выключился.

      Проснулся утром и только тут понял, чем палёная водка отличается от настоящей. Голову ломило так, словно кто-то зажал её в тиски и медленно сжимал. Шевелиться было больно и сильно тошнило. Из последних сил Игорь пробрался в зал к холодильнику с напитками и, отвергнув пиво, взял бутылку с газированной минералкой. Потом вернулся в подсобку и завалился на топчан, изредка прикладываясь к бутылке. К обеду полегчало и, даже, удалось покушать. После обеда вышел в торговый зал, чтобы оглядеться и посмотреть, не изменилось ли чего на улице. Приставил к витрине стул и, забравшись на него, заглянул поверх щитов. На улице, в принципе, ничего не изменилось, только психи растеклись по территории. Но выйти было всё так же проблематично. Что ж вам надо-то? Домой бы уже шли.

      Когда сзади что-то зашуршало, Игорь чуть не навернулся со стула. Уже оборачиваясь, он всё ожидал, что сейчас вцепятся в его плечи крючковатые руки и зловонная пасть психа потянется к его горлу. Однако никаких пальцев и пастей сзади