Канадские поселенцы. Фредерик Марриет

Вот, г. Кемпбель, вручаю вам этот документ; он вступает с настоящего момента в законную силу; а мне позвольте теперь проститься с вами и с вашими дамами, так как меня ждут в другом месте. Мартына Сепера я оставляю у вас: вероятно, вы пожелаете еще поговорить с ним!

      – Надеюсь, Сепер, что мы с вами будем добрыми друзьями, – проговорила г-жа Кемпбель, – а для начала объясните мне, что вы понимаете под словом «моя эмблема».

      – Эмблема, это – подпись индейца, а я, вы знаете, наполовину индеец. Каждый индейский вождь имеет свою эмблему, т. е. прежде всего свое прозвище; одного зовут Большой Ящерицей, другого – Змеем, третьего – Соколом и т. д., и каждый из них вместо подписи ставит изображение того животного, название которого является его прозвищем. А мы, трапперы, большую часть своей жизни проводим среди индейцев, живем вместе с ними, и они наделяют нас тоже прозвищами; меня они прозвали Пантерой, потому что мне случилось убить в один день двух пантер!

      – А вам знакома та местность, куда мы отправляемся? – спросил Генри.

      – Еще бы, я исходил ее вдоль и поперек во всех направлениях; только бобер стал нынче редок!

      – Ну а водятся там другие животные?

      – Да как же! Мелкой дичи сколько угодно!

      – Какой мелкой дичи?

      – Ну, пантер, медведей!

      – Боже милостивый! – воскликнула смеясь г-жа Кемпбель. – И это вы называете мелкой дичью? Что же у вас называется крупной?

      – Бизоны… вот это крупная дичь, сударыня!

      – Ну, да, но те животные, которых вы назвали, непригодны в пищу, – продолжала г-жа Кемпбель, – а там есть и такая дичь, которая годилась бы к столу?

      – О, сколько хотите! Лани, олени, дикие индюшки, да и медведи дают превосходное мясо!

      – Да, да! – согласилась г-жа Кемпбель.

      Вскоре Сепер ушел, оставив по себе самое лучшее впечатление.

      Не прошло двух-трех дней, как Альфред совершенно подружился с Мартыном Сепером, с которым он был положительно неразлучен.

      – Вы что-то говорили о ружьях, – заметил однажды Сепер, когда зашла речь о том, что еще следует приобрести перед отъездом. – Какие ружья имеются у вас?

      – У нас три охотничьих ружья и три мушкета, кроме пистолетов!

      – Охотничьи ружья годятся только на птиц! Куда они здесь! А мушкеты, солдатские ружья тоже ни к чему; пистолеты же – хлопушки, немногим лучше хлопушек. Вам нужны нарезные ружья, карабины; без карабинов здесь пропадешь. У меня есть славный карабин. Ну, и вам надобно запастись карабинами!

      – Хорошо, но сколько же нам следует приобрести их?

      – Это смотря по тому, сколько вас всего душ.

      – Нас всего с детьми пять мужских и три женских души.

      – Ну, так, скажем, десять карабинов! Каждому по карабину, да еще два запасных на всякий случай!

      – Неужели, Мартын, вы думаете, что эти дети и барышни, и я станем стрелять из карабинов?

      – Ну, да, конечно! Я был моложе этого мальчика, когда научился стрелять почти без промаха! Я научу и его, а женщина, если не стрелять, то чистить