Двадцать три. Линвуд Баркли

помог Уолдену Фишеру встать.

      – Машина в паре кварталов отсюда. Дойти сможешь?

      Уолден отпустил руку Виктора, проверил, может ли держать равновесие.

      – Вроде бы да. – Но на выходе из приемного отделения «скорой» он все же взял молодого человека под руку.

      На полпути к фургону Уолден попросил остановиться. Наклонился вперед, уперся руками в колени.

      – Тебя чего, тошнит? – спросил Виктор.

      – Просто как волна какая-то накатила, – ответил он, затем осторожно выпрямился. – Теперь вроде бы прошло.

      Они дошли до фургона, Виктор распахнул дверцу перед Уолденом и помог ему сесть на переднее сиденье. Затем обежал машину и уселся за руль и сказал:

      – Полная хренотень, скажу я тебе. Согласен?

      Уолден промолчал.

      – Прямо крышу срывает от всего этого, – добавил Виктор.

      Уолден повернулся к нему.

      – Крышу срывает? Это от чего?

      – Да от всего этого дерьма, что творится вокруг. Срывает, ну в точности как тогда, три года тому назад.

      Уолден не сводил с него глаз.

      – Ну, ты понимаешь. Прошло три года с тех пор, как Оливия…

      – Да знаю я, знаю, – произнес Уолден несколько окрепшим голосом. – Никогда об этом не забуду. Никогда.

      – Ладно, что тут поделаешь, – Виктор повернул ключ в замке зажигания. Мотор ожил. Он выжал сцепление, надавил на педаль газа и перед тем, как выехать на улицу, посмотрел в зеркала. – И все равно не выходит из головы.

      – Что не выходит?

      – Да то, сколько их умерло или умрет сегодня. Людей, ни в чем не виноватых.

      Уолден отвернулся, посмотрел в окно, покусал ноготь на правой руке.

      – Все, забыли об Олбани, – сказал он. – Лучше отвези меня домой. Раз суждено умереть, значит, умру.

ДВЕНАДЦАТЬДакворт

      – И как долго проработал у вас этот Тейт Уайтхед? – спросил я у Гарви Оттмана, пока мы бродили по лесополосе, отделявшей завод по очистке воды от автомагистрали.

      – Да он всегда тут работал, насколько я помню, – сообщил Оттман. – Лет двадцать пять, никак не меньше.

      – И у него всегда были проблемы с алкоголем?

      Гарви прочесывал кустарник слева и справа и, как мне показалось, притворялся, что не слышал моего вопроса. Если Уайтхед действительно не выполнил свои служебные обязанности по той причине, что был пьян, отчего погибли бог знает сколько жителей Промис-Фоллз, то Оттман прекрасно понимал, чем это может грозить ему лично.

      – Я спросил, давно ли у Тейта начались проблемы с алкоголем?

      – Все зависит от того, какой смысл вы вкладываете в понятие «проблемы», – уклончиво ответил он.

      – Что ж, охотно объясню, чтоб вам стало понятнее, – сказал я. – Уайтхед приходил на работу пьяным?

      – Я ведь уже говорил вам, наши смены не пересекались.

      Я перестал брести по высокой траве, обернулся и вскинул руку:

      – Кончайте валять дурака!

      Оттман захлопал глазами:

      – О чем это вы?

      – Вы отвечаете за работу своего предприятия. И смеете говорить мне,