Византийская принцесса. Бертрис Смолл

выдавила.

      – Ч-что ты здесь делаешь?

      – Как что? Разве мы не договорились встретиться здесь сегодня вечером? – удивился Мурад, едва сдерживая смех.

      «Святая Феодосия! Должно быть, он принимает меня за последнюю распутницу!» – мелькнуло в голове у Теадоры. Она взяла себя в руки, хотя сердце колотилось как бешеное, и, стараясь держаться с достоинством, заявила:

      – Я пришла только для того, чтобы сказать, что ты не должен вторгаться на территорию этого монастыря, частью которого является и фруктовый сад.

      – Понятно, – ответил он с серьезным видом. – Я предположил, что ты можешь прийти пораньше и спрятаться, чтобы не оказаться в неловком положении.

      Он немного помолчал, глядя на нее, а потом вдруг озорно добавил:

      – Ой, ты покраснела! Значит, я прав?

      – Как ты можешь об этом судить? Здесь темно.

      Он легонько коснулся пальцем ее щеки, но Теадора отскочила от него как ошпаренная.

      – И опять я прав: щека горячая.

      – Это потому что сегодня жаркая ночь, – быстро произнесла Теадора.

      Мурад тихо рассмеялся, потом взял ее за руку и совершенно серьезно сказал:

      – Пойдем! Я нашел идеальное местечко: под деревьями в центре фруктового сада, – где нас никто не увидит.

      И он повлек Теадору в глубину сада, а дойдя до большого раскидистого дерева, нырнул вместе с ней в густую тень под нижними ветвями.

      – Ну вот мы и в безопасности… и совсем одни.

      К его удивлению, девушка вдруг расплакалась.

      – Адора, милая, в чем дело?

      – Я б-б-боюсь, – пробормотала, всхлипывая, Теадора.

      – Чего, голубка моя?

      – Тебя! – вдруг выпалила она сквозь слезы.

      Только тогда юноша понял, что она в действительности по-детски невинна. Расстелив на траве свой плащ и мягко усадив на него девушку, он нежно обнял ее и привлек к груди.

      – Адора, не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого.

      Перед его рубашки тут же намок от ее слез, но постепенно рыдания стали стихать.

      – Я н-никогда р-раньше н-не была с м-мужчиной наедине, – пробормотала наконец Теадора, – и не знаю, что полагается делать. Но ты не думай, что я дурочка.

      Мурад сдержал смех и сказал как можно серьезнее:

      – Адора, я думаю, будет лучше тебе узнать, кто я, поскольку мне известно, кто ты… ваше высочество.

      Она тихо ахнула, и он добавил:

      – Я принц Мурад, третий сын султана Орхана, и, если верить сплетням, повеса и распутник. Но я чту Коран и жену собственного отца, какой бы обольстительной она ни была, соблазнять ни за что бы не стал. Даже если она лишь пешка в политической игре.

      Несколько мгновений оба молчали, потом Теадора спросила:

      – Ты с самого начала знал, кто я?

      – Почти. Когда мы впервые встретились, я возвращался от друга, который живет неподалеку отсюда, и мог пройти только этим путем, мимо монастыря Святой Екатерины. Когда ты назвала свое имя, меня вдруг осенило: ты та самая Теадора.

      – И