Неволя и Сибирь. Виктор Балдоржиев

остановились у озера Шакша. Мне знакомы и дороги эти места редкой красоты. Но пусть об этом скажут сами декабристы:

      – О чём ты сейчас думаешь? – спросил Михаил Александрович брата, прервав молчание.

      – О том, какой удивительный этот край, какие редкие красоты встречаются здесь. А ещё о том, как мало мы знаем свою страну. Не закинь нас судьба в эти места, и мы, просвещённые люди России, даже не подозревали бы об этих изумительнейших явлениях природы. Сколько здесь сокровищ вокруг! Леса, наверняка, изобилуют пушниной, озёра – рыбой, а земля – в своих недрах хранит несметные богатства. Но когда до всего этого доберется рука человека.

      А вот свидетельства других декабристов:

      «В Восточной Сибири, и особенно за Байкалом, природа так великолепна, так изумительно красива, так богата флорою и приятными для глаза ландшафтами, что, бывало, невольно с восторженным удивлением простоишь несколько времени, глядя на окружающие предметы и окрестности. Воздух же так благотворен и так напитан ароматами душистых трав и цветов, что, дыша им, чувствуешь какое-то особое наслаждение». (Н. В. Басаргин).

      «Ничего нельзя себе вообразить великолепнее и роскошнее сибирской природы». (П. Е. Анненкова).

      «Прекрасные картины природы, беспрестанно сменяющие одни других, новые лица, новая природа, новые звуки языка, – тень свободы, хотя для одних взоров. Близкие деревья освещены, подобно театральным декорациям; бальзамический воздух – всё, всё очаровательно! Очаровательно даже и не для узника, которому после тюрьмы и затворов, без сомнения, прелестен божий мир». (М. А. Бестужев).

      Последний привал перед Петровским заводом был 22 сентября. Деревня Харауз. Чем запомнилось это место? «На последнем ночлеге мы прочли в газетах об июльской революции в Париже. Это сильно взволновало юные умы наши, и мы с восторгом перечитывали всё, что писалось о баррикадах и о народном восстании. Вечером мы все собрались вместе, достали где-то бутылки две-три шипучего, выпили по бокалу за июльскую революцию и пропели хором марсельезу. Весёлые, с надеждою на лучшую будущность Европы, мы входили в Петровское». (Н. В. Басаргин).

      634 версты они шли 48 дней. Может быть, это было временем их самых жгучих воспоминаний, раздумий, планов на будущее? Великолепие, которое окружало их в эти дни, могло способствовать полёту мысли.

      В Петровский завод они прибыли 23 сентября 1830 года.

      Вот запись из дневника Михаила Бестужева: «Последний переход до Петровского завода (28 верст, всего от Читы 634?). Дорога вела в междугорье и теснины. Всё как бы предвещало приближение к нашему кладбищу, где уже выкопаны для нас могилы, но все шли весело. Версты за полторы открылся мрачный Петровский завод, отличающийся огромностью и своею крытою крышею от прочих зданий. Остановились, чтоб дать солдатам надеть ранцы. Мы с пригорка смотрели на нашу будущую обитель – и шутили!.. При вступлении в завод высыпало множество народу. У дома Александры Григорьевны все наши дамы стояли у ворот. С весёлым духом вошли мы в стены