Сборник для чтения долгими зимними вечерами. Ксения Николаевна Рормозер

И устроились на траве так, чтобы видеть красоту падающей с высоты воды и блики радуги над серебряными брызгами. Шум водопада напомнил им спор, который они вели последнее время.

      – Давайте-ка сами поговорим с отцом о том, что мы уже выбрали, кто из нас чему будет учиться после училища. Зачем ещё тянуть жребий? Ведь это и так ясно, что Генрих пойдёт на юридический, а ты Альберт в бухгалтеры, ну а мне, нравится коммерция. И о нашем выборе вообще-то знает вся семья, – резюмировал долгий разговор между братьями Франц.

      – Традиции семейные надо поддерживать, брат, это своего рода дисциплина и больше ничего. Так к этому и относись, – ещё раз повторил Францу Альберт. Генрих, больше слушавший их спор, чем участвовавший в нём вдруг сказал:

      – Мы можем, не нарушая традиций, сделать так, чтобы каждый вытянул жребий с той профессией, которая ему по душе!

      И они составили план подмены жребия, о котором никто в семье так никогда и не догадался. Анхен, в это время, сидела слишком близко к водопаду, и шум воды помешал ей услышать решающую часть спора между братьями.

      Ирма ехала всю дорогу с закрытыми глазами, обнимая Макса. Ей казалось, что она вот-вот растворится совсем в его медовом аромате.

      Ирма с детства была привередлива к окружающим её запахам. И всегда уходила из комнаты или из компании людей, если там пахло чем-то неприятным. Она привыкла, что взрослые женщины её круга, словно цветы, благоухали разнообразными оттенками духов. А к чужим взрослым мужчинам она никогда не подходила настолько близко, чтобы понять их запах. Братья и сестры были не в счёт, они привыкли к запахам друг друга с детства и не обращали на них совершенно никакого внимания. Но если бы им пришлось играть в прятки, в темноте, то они бы без труда нашли друг друга именно по запаху. Ведь прожитая жизнь каждого человека, как всем хорошо известно, – это не только память чувств, образов, слов и действий, это ещё и память запахов, всегда сопровождающая их.

      Ирма влюбилась впервые, и поэтому чувство влюблённости навсегда запечаталось в её памяти ароматом мёда.

      На повороте Ирма открыла глаза и ахнула от удивления, увидев очаровательный пейзаж. Пасека была построена в долине, вокруг которой грациозно зеленели холмы, переливаясь таким количеством цветов, что под ними едва виднелась зелёная трава.

      Дом пасечника Михеля невозможно было разглядеть за деревьями. Повсюду росли маленькие и большие липы, и находиться посреди них было очень приятно. А за домом жил старый вишнёвый сад, весь усыпанный бордовыми ягодами. Изогнутые стволы держали, словно в ладонях, медленно стекающую прозрачную, как слезу, вишнёвую смолу. И казалось, что над деревьями незримо парит, словно шёлковая вуаль, облако вишнёвого аромата.

      Мама Макса вышла навстречу сыну, приветливо махнув ему рукой с порога. Он махнул ей в ответ. Макс познакомил Ирму со своей мамой, и та пригласила их к столу. Завтрак был накрыт в гостиной. Вся комната была украшена резьбой