Русь идёт!. Александр Николаевич Лекомцев

енька, непослушна?

      Больно уж красно лицо от румян…

      Не хватало, чтоб Марии Синюше

      Засылал сватов Ханьян.

      Аль ты ликом не славная, девица,

      Чтоб с бурятом видаться тайком?

      Пусть не думает, не надёётся…

      Быть казачке за казаком!

      – Что же поделаешь, если люб,

      Если к Ханьяну сердце присохло,

      Если поцелуй его губ

      Слаще берёзового сока?

      – Ой, девонька, ересь-то не мели!

      Это всё у тебя от лесного дурмана…

      Погодь, полетят в теплынь журавли,

      Одам тебя за Степана.

      2.

      Стрелой из улуса

      Летит скакун.

      К своей светло-русой

      Пять солнц и пять лун.

      Длины дороги,

      Конца им нет…

      Степные боги -

      Закат, рассвет.

      В глазах – надежда.

      Листва берёз

      Метелью свежей

      Сечёт до слёз.

      В большом колчане

      Одна стрела,

      И конь отчаянно

      Рвёт удила.

      3.

      С мольбою на Фрола смотрит Ханьян,

      Губы его дрожат.

      Казак медовухи набрался и – пьян,

      Нюхает самосад:

      – Хлопче, напрасно ты топчешь траву,

      Девка моя молода.

      Я тебя зятем в дом не зову,

      Её не пущу никуда.

      Гневная пара надбровных дуг,

      Лопнула тишина:

      – Возьми, хозяин, стрелу и лук…

      Ханьяну жизнь не нужна.

      Лук об колено, как старый хлам.

      Остатки – в горящую печь.

      – Негоже губить молодцов казакам.

      Храбрых надо беречь.

      4.

      – Чего ж поделать с вами,-

      Растрогался казак.-

      Видать, любви словами

      Не разломит никак.

      Видать, что ей ненастья –

      Собачая брехня.

      Любитесь всем на счастье

      Да помните меня.

      Петь хуторянам пьяно

      Сегодня. И шабаш!

      Он подарил Ханьяну

      Прадедовский палаш.

      – А утром до улуса

      Ты голубем спеши.

      Пусть родичи напьются

      На свадьбе от души!

      5.

      За чаркой Фрола корил Степан:

      – Что ж ты, казаче, наводишь обман?

      Я не какой-нибудь… дикий народ.

      Машку ты мне обещал наперёд.

      Так отвечал Степану отец:

      – Двух у девчины не бьётся сердец.

      Статен ты, Стёпа, и, в общем, не глуп,

      Только Марии ни сколько не люб.

      Вот потому и не стану скрывать,

      Марьиной свадьбе с тобой не бывать.

      Будет у Марьи в супругах бурят.

      Любит… А что тут поделаешь, брат?

      Слова, будто горечь, Степан проглотил.

      Тяжко вздохнул, но зло затаил.

      6.

      – Прежде, чем к Хабарову*

      Пойду на Киренгу,

      Буряту сухопарому

      Я нож приберегу…

      Судьба моя угрюмая!

      За Фролов, за обман…

      Так от досады думая,

      Скакал в улус Степан.

      Везучий я. Отважиться?

      В скитаньях подфартит…

      Но жизнь ни в жизнь покажется…

      Нет, будет он убит!

      7.

      Меряет Марьюшка свадебный наряд.

      В хуторе о Марьюшке всяко говорят.

      Злое и худое – завистливый народ,

      Добрые же хвалят её казацкий род:

      – Дочка у Синюши прямо, что заря…

      По душе Ханьяну Марьюшка не зря.

      Добрая, послушная. Девка, хоть куда.

      Умная хозяйка, хоть и молода.

      Будет хорошо им во Фроловом дому.

      А Ханьян счастливый, повезло ему.

      8.

      Над головами небо качается,

      Тише и тише свисты стрижей.

      Две жизни, как две дороги кончаются.

      Гибнут тела под клинками ножей…

      Друг к другу, плечами дрожа, приникая,

      Истекая кровью от