Зло. Виктория Шваб

что? – уточнил он.

      – Убрал боль.

      – Это… дар.

      – Дар! – с горечью пробормотала Сидни.

      – А ты уже встречала кого-то с даром? – поинтересовался он из-за двери.

      Сидни не ответила. Наступившее молчание прерывалось только шорохом одежды: перебираемой, натягиваемой, отбрасываемой. Когда она снова заговорила, то сказала только:

      – Теперь можешь зайти.

      Виктор вошел и обнаружил ее в спортивных брюках, которые были ей велики, и трикотажном топе на бретельках, слишком длинном – но пока и они сойдут. Он велел ей сидеть на столе и не шевелиться, пока осматривает ее руку. Убрав последние следы крови, Виктор нахмурился.

      – В чем дело? – спросила она.

      – Это огнестрел, – ответил он.

      – Ну, ясное дело.

      – Ты что, баловалась с пистолетом?

      – Нет.

      – Когда это случилось? – поинтересовался он, прижимая пальцы к ее запястью.

      – Вчера.

      Он продолжал смотреть на ее руку.

      – Не собираешься объяснить мне, что происходит?

      – Ты это о чем? – переспросила она бесцветно.

      – Видишь ли, Сидни, у тебя в руке пуля, пульс бьется гораздо медленнее, чем должен в твоем возрасте, а температура тела на несколько градусов ниже нормы.

      Сидни напряглась, но ничего не сказала.

      – У тебя есть другие травмы? – спросил он.

      Сидни пожала плечами:

      – Не знаю.

      – Я верну тебе часть боли, – сообщил он, – чтобы узнать, повреждено ли что-нибудь еще.

      Она настороженно кивнула. Он чуть сильнее сжал ее руку, и тупой всепроникающий холод разогрелся до боли, остро ударившей в несколько участков тела. Она стала тяжело дышать, но постаралась терпеть, говоря ему, где болит сильнее всего. Сидни смотрела, как он работает, прикасаясь к ней так бережно, словно боялся сломать. Он весь был светлый и легкий: светлая кожа, светлые пушистые волосы, светлые глаза, пальцы, порхающие над ее кожей, прикасаясь к ней только тогда, когда это совершенно необходимо.

      – Ну вот, – объявил Виктор, закончив перевязку и снова забрав остатки боли. – Не считая пулевого ранения и вывихнутой лодыжки, ты в приличной форме.

      – Не считая этого, – сухо отозвалась Сидни.

      – Все относительно, – возразил Виктор. – Ты ведь жива.

      – Да.

      – Расскажешь, что с тобой произошло? – спросил он.

      – Ты врач? – парировала она.

      – Собирался им стать. Очень давно.

      – И что случилось?

      Виктор со вздохом привалился к сушилке для полотенец.

      – Давай меняться. Ответ за ответ.

      Она немного поколебалась, но все-таки кивнула.

      – Сколько тебе лет?

      – Тринадцать, – соврала она, потому что было противно, что в свои двенадцать она еще не считается подростком. – А тебе?

      – Тридцать два. Что с тобой случилось?

      – Меня хотели убить.

      – Это я вижу. Но почему это кому-то понадобилось?

      Она