Спасти космонавта. Тимур Максютов

кивнул головой. Все офицеры таращились на Марата со смешанным выражением восхищения и удивления. Первым пришёл в себя начальник штаба:

      – Равняйсь! Смирно! Развести подразделения по местам работ и занятий. Старшины рот – командуйте.

      Роты попылили по своим делам. Морозов протянул Тагирову руку, покрутил головой:

      – Ну ты виртуоз, поздравляю! В тридцать секунд всю партийно-политическую работу уложил, – и заботливо поинтересовался: – А от Дундука не нагорит?

      – Не должно. Собрание проведено в строгом соответствии с повесткой, голосование было. У солдат спросит – ответят, – Тагиров вздохнул. – По крайней мере, я на это надеюсь.

      Роман Сергеевич хотел что-то добавить, но осёкся, глядя за спину лейтенанта. Марат обернулся – через плац бежал прапорщик Петя Вязьмин, размахивая руками. Кто-то из ротных тихо сказал:

      – В первый раз за три года вижу, чтобы он бегал. Точно что-то случилось – либо недостача гуталина, либо третья мировая война.

      Начальник склада продышался и прохрипел:

      – Там, на складе… Хан повесился.

      – Толком говори, какой ещё хан? Золотая Орда на склад напала? – Морозов схватил прапорщика за грудки, потряс. – Откуда там у тебя ханы? Ты пьяный, что ли?

      Голова Вязьмина болталась, слюна из приоткрытого рта стекала на щёку.

      – Сержант Ханин. Кладовщик мой. Повесился, – наконец-то выдавил прапорщик.

      Морозов отпустил несчастного, побагровевший Вязьмин выдохнул. Начальник штаба снял фуражку, сплюнул:

      – Ну, дела. Не было печали… Тагиров! Ты же у нас военный дознаватель? Иди в штаб, звони прокурору гарнизона, вызывай сюда. Потом зайди в медпункт, забери врача – и на склад. Я сам туда пошёл, лейтенант Воробей, – за мной. Викулов, Ханин в твоём взводе числится? Тоже пойдешь. Остальные офицеры – по своим подразделениям. Давайте, давайте! Работайте. Вы что, висельников не видели? Выполнять.

      Марат резво бежал штаб и думал, что скоро запутается в своих многочисленных должностях и обязанностях. Тяжела судьба дэзэ, эх!

* * *

      Военный прокурор гарнизона майор Пименов – длинный, худой, с грустным лицом умницы и философа. Никто и никогда не видел его растерянным или гневным. Вот и сейчас воспринял чрезвычайное происшествие в батальоне РАВ равнодушно: ну, повесился боец срочной службы, подумаешь. Молодёжь вообще хлипкая пошла, чуть что не так – вешаются. Чтобы застрелиться – это надо в караул пойти, а для резки вен в армии катастрофически не хватает ванн и горячей воды, так что – только вешаться! И не возражайте мне тут, веревочку взяли, мыльце – и вперёд, не задерживайте!

      Прокурор обошёл вокруг висящее на капроновом зелёном шнуре тело, аккуратно обогнул упавшую далеко табуретку. Шумно втянул воздух: на складе сильно пахло горелой бумагой. Кивнул:

      – Снимайте. Воробей, ты будешь бумажки оформлять?

      Лёшка отрицательно покрутил головой:

      – Нет, товарищ майор, у нас дознаватель новый, лейтенант Тагиров, – и выпихнул растерянного Марата пред очи гарнизонного