Спасти космонавта. Тимур Максютов

ты, поэт. Стихи он читает. Все стихи читают, а служить некому.

      Морозов нахмурился:

      – Слышь, Вязьмин, ты бы пил поменьше. Тоже мне, служака нашелся. Марат, скажи, ведь красивая?

      – Ага, конечно. Никогда таких не встречал. Очень мне понравилась! – восторженно ответил лейтенант.

      Прапорщик прищурился, с трудом сконцентрировал взгляд на Марате.

      – Ну оборзел, летёха! Подкатывает к жене начальника, совсем нюх потерял.

      Марат не помнил, как вскочил, откинув табуретку, и врезал прямо в центр красной наглой морды. Вязьмин схватился левой рукой за нос, а правой начал шарить по столу, нащупывая колюще-режущее.

      – Убью, салага! – верещал прапорщик.

      – Иди сюда, кусок! – приглашал Тагиров.

      На плечах повисли соседи по столу, поволокли на выход из комнаты.

      Вслед грохотал Роман Сергеевич:

      – Обалдел, Тагиров?! А ты, Петя, заткнись.

      – Он мне нос сломал! Я рапорт писать буду! – ныл пострадавший.

      Марат стряхнул руки миротворцев, схватил сапоги и выскочил босиком на площадку.

* * *

      – Ну ты даёшь, комсомол. Чего так завёлся-то?

      Воробей догнал Тагирова уже на улице, остановил. Достал «Охотничьи» без фильтра, которые выдавали солдатам. Марат затянулся, закашлялся.

      – Лёха, ну и гадость. Чего ты ими травишься? Нормального курева не купить?

      – Дорого получается, а эти я на халяву в роте беру, – гордо ответил Лёха.

      Тагирова покоробило, но он решил никак не озвучивать своё отношение к такой экономии. Чёрт его знает, что у них тут считается нормальным. Хотя сам бы он никогда не стал курить дерьмовые сигареты, отобранные у мальчишек-срочников.

      – Лёха, я накосячил, конечно. Но этот Петя ваш тоже не прав, достал. Как думаешь, напишет рапорт? – спросил Тагиров.

      – Чёрт его знает. Я могу с ним поговорить, если хочешь.

      – Поговори, пожалуйста. А то иметь залёт в первый же день службы как-то неохота.

      – Да уж. Если делу ход дать – это не залёт, это суд офицерской чести. Ладно, не кисни. Лучше скажи, презервативы есть у тебя? – поинтересовался Лёха.

      Расстроенный Марат не сразу понял Воробья, переспросил:

      – Чего есть?!

      – Презервативы. Ну, гондоны. Есть?

      – Откуда? А тебе зачем?

      Лёха сплюнул и рассмеялся.

      – Я погляжу, ты прямо на глазах тупеешь. Рановато начинаешь, лейтенант, до полковника-то тебе ещё служить и служить, ха-ха-ха! Провожу ликбез: берешь пакетик, разрываешь упаковку, достаёшь, надеваешь… Сказать, на что надеваешь?

      – Да ну тебя. Просто к чему эту тему завёл – не понимаю.

      Воробей погрустнел.

      – К тому и завёл, что мои кончились два месяца назад, а здесь не достать. А залетать Ленке никак нельзя, она «чеками» получает…

      – Погоди, погоди… У меня сегодня какое-то несварение мозга, либо я и вправду с детства – дебил. Какие «чеки»? Кто получает? И при чём тут контрацептивы?

      Лёха вздохнул. Снова вынул «ядерную» сигарету из нищенской пачки (Марат, помотав