Логика и методология науки: учебное пособие. Александр Валентинович Павлов

превращается и воплощается во всякой отдельной душе.

      Памятуя о пограничных ситуациях К. Ясперса и о его трактовке неразумия как высшей мудрости, буду называть данное рационально-внерациональное качество человека его ойкуменальностью. Однако в отличие от Ясперса, для которого пограничная ситуация является случайным открытием и шоком (напр., смерть), ойкуменальность – не случай, а данность и сущность.

      Локальная определенность ego обусловливает и неизбежность рациональной рефлексии границ существования и их локализации в облике каналов коммуникации, чья формальная и рациональная сторона в условиях цивилизации нередко принимает вид юридических законов. Если у К. Ясперса человек творит свою экзистенцию вне предметного мира, ойкуменальность вовлекает предметный мир в экзистенцию как в многоканальную коммуникацию в качестве ее внерациональной основы. Человек как ego сам является для себя пограничной ситуацией и придает такое же качество всей своей жизни. Ойкуменальность – не чистая пограничность, не границы, а пространство как целое, рассмотренное через призму его субъективно полагаемых границ. Как таковое она оказывается онтологией представлений о гносеологической неисчерпаемости предметов.

      В таком случае ойкуменальность становится «специфически человеческим в человеке», а культура оказывается лишь одной из граней индивидуального человеческого существа. Переживание своей пограничности, ее рациональное восприятие превращает человека в ego удивленное, любопытствующее, воображающее, т. е. в разумное. Культура при этом становится отношением между рациональной и внерациональной сторонами своей сущности.

      Как существо рациональное человек понимает себя в своей отделенности и противопоставленности внешнему миру. Осознание пограничности требует рефлексии границы, того, что ego воспринимает как «горизонт» своей экзистенции. Устанавливая между собой и миром границу, ego тем самым занимает определенное место и создает собственное «тело», отличая последнее от биологической «плоти». Как внерациональное существо ego открыто внешней реальности и воспринимает открытость, как «духовность»: иррациональность, спонтанность, экстатичность, выдвигая на передний план бессознательное, подсознание и т. д. Таким образом, живой разум оказывается не чистой рациональностью, а единством рациональных и внерациональных сторон внутренней жизни, он тоже ойкуменален, ситуационен, а потому по-кантовски синтетичен.

      Представляется, что рефлексия границы и есть творчество культуры, культура же становится рациональным проведением границы между ego и внешним миром и разумным преодолением проведенной границы. Такое ее понимание придает культуре три свойства.

      Во-первых, культура есть культурное тело, пространство, занимаемое культурным организмом, и процесс создания такого тела и пространства.

      Во-вторых, если разум ойкуменален, то он духовно-телесен. Полагая границу,