Тайна стеклянного дома. Андрей Батурин

разделу имущества ему достался банк. Небольшой московский банчок, основной ценностью которого была, разве что, лицензия, а в остальном дебетов было примерно столько же сколько и долгов. Но он сам выбрал его для себя и за три года превратил в крупное предприятие с несколькими филиалами. Понятно, действовал далеко не всегда законно, но в России, если у тебя есть сила, в конце концов, это не важно.

      Тарасу он предложил должность начальника отдела безопасности и ту же самую работу, что тот делал, будучи бандитом. Как и прежде, по приказу друга он вымогал, выколачивал иногда убивал. Только сейчас в гораздо большем масштабе, не своими руками и практически законно. Видя, что вокруг все так делают, он смирился, привык, и даже совесть его почти не мучила.

      Но появилась она.

      Петр женился. В третий раз. На его помпезной свадьбе Тарас встретился с ней взглядом и понял, что искал такую женщину всю жизнь. Даже дело было не в красоте, а вот в чем-то таком неуловимом, что нельзя объяснить. У него не было недостатка в красивых женщинах, и в то время, как раз у него дома жила одна такая, стюардесса кажется, на вид ничуть не хуже. И что бы ему лезть в семью к такому опасному сопернику? Но это чувство было сильнее его и, как оказалось, было взаимным. Через три месяца они уже тайком встречались, а через пять муж уже об этом узнал.

      Они проводили уикенд в только, что купленном Петром шале в Австрийских Альпах. Тарас был один, а с Петром помимо жены приехали еще две девушки модельного вида и пара друзей. В первый же вечер после катания все напились и разбрелись по спальням. Петр с моделями в одну, друзья в другую, ну, а Тарас с Милой остались у камина. Они посидели, посидели и от избытка чувств, ну и, видимо, спиртного забыли про осторожность.

      А утром Петр вызвал их к себе в кабинет и на мониторе показал, что сняли камеры. Он был чернее тучи, но держал себя в руках. Несколько убийственных фраз про измену и предательство, полные ненависти взгляды и все. Будучи человеком разумным, видимо, сумел побороть волну нахлынувшего гнева, и решил отложить экзекуцию до Москвы. А пока, пусть, думает, помучаются. Это и стало его роковой ошибкой. Он не учел, что Тарас был уже не тот, что прежде, был не один, и что у него появилось, что терять.