Никогда не сдавайся. Рия Плага

оставалось быть сильной и стать поддержкой отцу.

      – Я знаю, Ева, знаю. Просто я сама не понимаю, как всё так получилось, – я вытерла глаза рукавом футболки и посмотрела на взволнованное и даже перепуганное лицо сестры. Я никогда не видела её такой беззащитной и ранимой, и если одна часть меня не хотела, чтобы она ещё раз выглядела так, то другая была благодарна за то, что сейчас я не одна и не буду одна никогда, особенно когда мне плохо.

      – Надеюсь, у нас есть что выпить, потому что это единственное, что я хочу, – моя попытка улыбнуться и казаться беззаботной не удалась, но я уже разговаривала и была готова высказать всё то, что накопилось. Но алкоголь был тем катализатором, который освободит меня от границ, и я смогу быть свободной в своих выражениях. Ева улыбнулась и поднялась с пола.

      Пока относила коробку в свою комнату и старалась не смотреть ни на телефон, ни на новую форму, Ева налила нам по стакану виски, который хранился дома именно для таких случаев. Так же каким-то необыкновенным образом на нашем столике возле дивана оказались разложены по тарелкам моё любимое мороженое с шоколадной крошкой и печеньем и мои любимые конфеты. Обычно мы не покупали ничего сладкого, так как я старалась следить за тем, чтобы хотя бы не растолстеть ещё больше. Но шоколад и мороженое делали меня настолько счастливой, что сложно описать, и Ева прекрасно знала и понимала, что это единственное, что мне сейчас надо. После нескольких дней заточения я была готова открыться.

      Я собрала волосы в высокий хвост и надела чистую футболку и спортивные штаны, в первый раз за несколько дней сменив свой наряд с пижамы. Усевшись на диван с ногами и положив подушку, я принялась запихивать в себя ложку за ложкой мороженое, и только когда оно закончилось и я тяжело вздохнула, Ева уставилась на меня глазами, способными прожечь в тебе дырку. Она хотела получить ответы на мучившие её вопросы. А я, кажется, уже не могла сказать нет.

      – Если кратко, то человек по имени Фабиан Бойл вынудил меня согласиться работать на него в качестве личного представителя на всех его рейсах, подчиняться его воле, выполнять все приказы и указы, надевать дурацкую форму, но самое страшное, летать с ним повсюду. А это значит, что я покидаю Денвер на неопределённое время, – выпалила я и опустила глаза, стараясь не смотреть на удивлённую Еву. Мне было стыдно рассказывать всю эту странную историю, описывать в подробностях, почему меня не радует такая работа и как я могла оказаться в такой ситуации, что, кроме этой должности, у меня нет других вариантов. Ева прекрасно знала, как сильно я люблю аэропорт и самолёты, что это часть меня и моей жизни. А работать – это единственное, что я умею. Потому что никогда не была усидчивой в учёбе и не умела жить за чей-то счёт. Работа была единственной вещью, делающей меня абсолютно свободной, а это означало счастливой. Теребя край футболки, я понимала, что не могу слышать