Кошмар победы. Князья и воины. Любовь Сушко

что-то переменить по своеволию своему и капризу, и все начинало неизменно рушиться. А потом остановиться будет невозможно. Никому и в голову не приходило кого-то сместить или занять чужое место, когда у каждого было только собственное. А если кто-то и стремился к этому когда-то, то его тут же ставили на свое место, порядок был восстановлен. А потом никто никогда ничего и не пытался даже менять. На земле же все наоборот. Но сначала это было удобно Мессиру – взирать на все беспорядки, и порицать Бога в том, что мир оказался таким диким и несовершенным. И в один миг, когда они все опомнились и все поняли, то уяснили себе, что так дальше продолжаться не может. И правые и виноватые знал точно – ничего им изменить не удастся. Но, не желая признаваться в собственном бессилии, они кивали друг на друга, а мир славянский в то время катился к неминуемой пропасти. Но в те времена были и другие страны. И где еще, в какой стране ведомо было, чтобы старший сын оставался без трона, а младший, не устранив его, оставался королем, и до последнего дыхания отстаивал свои права, бывшие полнейшим бесправием и насмешкой над мироустройством.

      Наверное, и в иных мирах подобного многим хотелось не меньше, чем тут, но об этом никто и помышлять не смел. Им оставалось терпеливо ждать своего часа, уповая на то, что рано или поздно он все-таки наступит. В этом смирении и был какой-то порядок. Правда, иногда и там находились захватчики и проходимцы, но они именно таковыми от начала и до конца и оставались, а не были никогда княжеского рода.

      Наглость, вероломство, ярость – вот что им оставалось, и никто даже голоса в защиту справедливости не мог и не собирался подавать. И всегда случалось одно и то же, благородные вольно или невольно отступали, а великими князьями становились самые ничтожные, но наглые и напористые, упрямству которых мог бы позавидовать любой бес. И с ними не было никакого слада.

      Под их началом и бесу хотелось не свое место, а место Мессира занять, но эти затеи даже ему самому смешными показались при ближайшем рассмотрении. И было бы интересно, коли это рано или поздно бы осуществилось – Дьявол на час, если бы он этот час продержался, а потом он бы вовсе перестал существовать, и мокрого места от него бы не осталось, в том можно не сомневаться. А на русских землях все допускалось, но на то они и люди, безмозглые, непредсказуемые и дикие. Земля славянская – место неограниченных возможностей. И жаль, что дельцам этого не удается узреть. Они не знают, во что их все делишки выльются. А если они увидят это, (он о том позаботится), то взвоют от ужаса, потому что изменить ничего никогда не смогут.

      Они не думают о вечности и о своей бессмертной душе, не думают, что на земле они только одно мгновение остаются. Это ничтожный срок перед вечностью, для которой все они безнадежно погибли. Велик соблазн оказаться тем, кем хочешь себя видеть. Он может и осуществится, только все будет не так, как хочется, он не принесет