Белые Волки. Ахат Мушинский

водички какой?

      – Как же нет! – воскликнул Каша. – У нас целый баул всякой всячины. Где он, кстати?

      Мой друг притормозил. Я соскочил на тротуар, подошёл к багажнику, который уже был изнутри кабины открыт, заглянул: баула нет, лишь пакет с консервами, ветчиной, хлебом, печеньем… Для убедительности пошарил руками между двумя коробками, инструментом и машинными маслами, тосолами… Нет как нет!

      Позабыли, стало быть, баул-то в потёмках тагировской усадьбы.

      – Ладно, хоть сами живы остались, – вздохнул Буля.

      – Вот же! – кивнул Каша на пивной бар. – Зайдём, Лена? Попьём, выпьем…

      – Нет, уже поздно, – ответила наша красавица. – Домой пора.

      – Тогда я сбегаю. Пива, вина какого-нибудь лёгонького? – Каша выбрался из машины, два раза присел, размял ноги. – Я мигом.

      – Миниралочки, Руслан, если можно, – согласилась Елена.

      – А вам что?

      Я промолчал, Буля согласился со своей соседкой:

      – Да, минералки. Хотя я тоже разомнусь.

      Через мгновение Каша с Булей исчезли в дверях бессмертного заведения.

      …В зале бара было полутемно и полупустынно. У стойки торчали три клиента.

      – У нас в стране без очередей не бывает, – констатировал Каша.

      Один из троицы был толще других и посвёркивал лысым затылком, второй – средней упитанности, но повыше ростом, третий – ни то ни сё, ни уже ни шире, ни выше ни ниже…

      На слова Каши обернулся толстый и лысый. Кто бы мог подумать, это был Сват. Сватов Геннадий Васильевич – гендиректор клуба. Он хотел изречь нечто афористичное и весомое, но, увидев Булю с Кашей, опешил, удивлённо вскинув свои надменные, кустистые брови:

      – Что это вы тут делаете?

      Глупее вопроса в пивбаре услышать невозможно. Рыжая, грудастая барменша, позабыв о своей профессиональной маске безразличия, с любопытством взглянула на новых посетителей и высыпала кучу сдачи звонкой монетой в специальную вымоину в мраморе у кассы. Тут и двое других мужиков обернулись. В руках они держали пенные кружки, тарелки с закуской. Тот, что повыше, оказался Ломом, а тот, что ни то ни сё, козе понятно, Серым.

      – Что делаем? – переспросил Каша. – Зашли жажду утолить.

      – Это какую такую жажду? – зарычал Лом. Одной рукой он удерживал сразу четыре кружки пива, другая была ещё свободна. – Что ты себе позволяешь, Каша в фуфайке?!

      – Понятное дело, победу обмывают, – попал в точку Серый. – Сорвали наше собрание… Что хотят, то и творят.

      – Кто Каша в фуфайке? – оскорбился Каша. – Я сегодня в пиджаке и не на площадке, чтобы меня так, за здорово живёшь, шпынять. И вообще, сезон окончен, отпуск на дворе.

      Его светлые глаза потемнели, как небеса перед грозой, на лице появилась известная гримаса, после которой обыкновенно форварда надолго удаляли с хоккейной площадки. Сват почувствовал, что дело пахнет керосином, сунул руку по самое плечо между главным тренером и игроком, которых друг от друга отделяли ещё и пивные кружки в руке Лома.

      Но и Лом взбеленился:

      – Ты