Ты, я и Гийом. Диана Машкова

разозлилась, что почувствовала, как покраснели щеки, лицо стало горячим. В систему моих моральных ценностей такие вещи укладывались плохо. Мне-то всегда казалось, что ни при каких обстоятельствах не стоит оставаться в долгу. Лучше наоборот. И уж ни в коем случае нельзя опуститься до того, чтобы задолжать мертвецу.

      Погруженная в свои эмоции и мысли, я чуть было не проехала нужную остановку. Пришлось торопливо пробиваться к выходу сквозь толпу и кричать водителю, чтобы он «ради бога» подождал. Выскочив из уже закрывающихся дверей, я почувствовала облегчение. Агрессия благодаря «физическим упражнениям» в автобусе почти исчезла. Я даже сама себе улыбнулась – надо же было так распаляться из-за старых, давно канувших в Лету историй. Вечно я все принимаю слишком близко к сердцу. Отряхнув смятое в автобусной давке пальто, я поспешила к дому – мысли мыслями, но нужно еще успеть покормить дочь, уложить ее спать и, если повезет, переложить недавние мысли на бумагу. К сожалению, сама по себе, от одних только размышлений, глава не материализуется. Я тяжело вздохнула и приказала себе не расслабляться. На последнее в этом учебном году заседание кафедры – 26 июня – было назначено обсуждение первой главы моей диссертации. О дате я узнала только сегодня. А в самой первой главе, по-хорошему, конь еще не валялся.

      Глава 3

      Два оставшихся до обсуждения месяца я писала как одержимая, не отвлекаясь на нормальную человеческую жизнь, – только работа по дому и первая глава. Ни прогулок, ни подруг, ни телевизора, ни книг, кроме тех, что нужны для диссертации. Чтобы высвободить для работы еще два часа, уговорила Славика взять для Катеньки няню – водить дочку на прогулку. Муж согласился. Оплачивать няне два часа пять раз в неделю мы вполне могли: я пообещала свести на нет свои личные расходы. Зачем мне новая обувь или одежда, если все вылазки – дай бог, два раза в месяц – в университет. Вполне можно обойтись еще студенческим гардеробом. В выходные, пользуясь тем, что Слава на работу не идет, я сидела за компьютером с утра до позднего вечера. И в особенно удачные дни выдавала по десять страниц. Конечно, это было совсем уж негуманно по отношению к мужу, ребенку и собственному организму. Последний протестовал особенно наглядно: мое лицо от отсутствия свежего воздуха постепенно приобретало сероватый оттенок, глаза сузились и отказывались открываться до конца (сказывался хронический недосып), а мозги работали только в одном направлении – Аполлинер. Аполлинер! Аполлинер!!!

      Но тут уж ничего не поделаешь, жаловаться не на кого. То я была беременна и параллельно зарабатывала на жизнь репетиторством, работой на кафедре и в школе, – писать было некогда, то я рожала и потом несколько месяцев приходила в себя, приноравливаясь к жизни заново. Так и прошли полтора впустую истраченных с точки зрения диссертации года аспирантуры. Теперь вот времени нет.

      К ночи пятнадцатого июня первая глава была готова. Я перечитала текст, внесла последние поправки, с надрывом вздохнула, сложила вместе ладони