Ангел из Сетубала. Сергей Тимофеевич Кириллов

из меня пират? Я и пистолета никогда не видел, и саблю в руках никогда не держал, разве что в детстве, деревянную.

      – Тебе не придется ходить в атаку. Для этого у меня есть отличная абордажная команда, профессионалы – бывшие солдаты, военные моряки. Твое дело – стоять за штурвалом. Ты – специалист, сынок, а специалисты на абордаж не ходят, но долю имеют равную со всеми. Вместе с тобой на корабле будут оставаться корабельный врач, плотник, повар, главный канонир.

      – Это, конечно, несколько меняет дело, но все-таки нет, сеньор Родригес.

      – Ты, что, сбрендил, Перейра? Ты договор со мною подписал! – возмутился Ван Хайден.

      – Но ты же не говорил, что мне придется служить на пиратском судне! – воскликнул я.

      – А ты и не спрашивал! – бросил в лицо мне голландец.

      – Да, я не спрашивал, но я думал, это торговое судно. Потом, ты совсем не похож на пирата.

      – Что ты мямлишь, как младенец? Отвечай, ты будешь выполнять наш договор?

      Глаза Ван Хайдена сузились и смотрели на меня с откровенной злобой.

      – Пожалуй, что нет, – еле выдавил я из себя эти слова.

      – Все! Проваливай отсюда! – резко крикнул голландец и махнул рукой в сторону, куда, вероятно, мне нужно было проваливать.

      Я оглянулся назад, где ступил на берег этого чертова острова, и увидел, что лодка маленького португальца уже далеко и сворачивает за каменистый выступ, а через секунду она и вовсе скрылась из виду. Надежда на возвращение исчезла вместе с нею.

      – Проваливай! И верни мне аванс!

      Голос Ван Хайдена звучал резко, хлестко, словно пощечины.

      – Черт! Аванс! Совсем вылетело из головы. Я же его передал через Жозе Исабель.

      Пулей пронеслась эта мысль у меня в голове.

      – Что же делать? Лодка, моя слабая надежда на спасение, уже ушла, и денег у меня нет. Что делать?

      Видя мое замешательство, голландец сказал уже мягче:

      – У тебя, Перейра, два пути. Либо – вплавь до Острова Сан-Мигел. Либо – на корабль, в нашу славную команду.

      – Почему два пути, Питер? Сейчас я предложу этому сопляку третий путь.

      С этими словами Родригес выхватил из-за пояса пистолет и приставил его к моему лбу.

      – Вот он, третий вариант. Бац! Мозги на песок, – и проблем нет. Ничего нет.

      Циклоп радостно заржал и медленно взвел курок. Голландец криво усмехнулся.

      Внутри меня похолодело, все тело покрылось мерзким липким потом.

      – Неужели это все? Моя жизнь на этом закончилась? Я больше никогда не увижу Исабель, своего сынишку Игнасио? Для чего вообще я родился? Чтобы погибнуть в двадцать с небольшим лет на этом Богом забытом острове? И почему я не пошел моряком на английскую «Диану»? Вот дурак!

      Мысли мои, словно рой пчел в банке, настойчиво роились в моей голове, грозя взорвать ее немедленно. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот разорвет мою грудь. Было трудно дышать, я почти задыхался.

      – Что же делать? Что делать? Нужно что-то делать, а иначе конец!

      – Считаю до трех, – донесся до меня зловещий голос Родригеса. – Раз!

      – Нужно