Российский колокол №5-6 2017. Коллектив авторов

песке морском, к закату разогретом,

      Тебя я в три прыжка настиг, о диво

      Я был – кресалом, ты же вновь – огниво

      Изображала… Здесь, под парапетом,

      В желаньях ты была так прихотлива,

      Блестя обломком золотого зуба,

      И, бросив навзничь в полосе отлива,

      Ворвался я в зияние раструба.

      Там, в глубине разбуженного лона,

      Мужи сходились – их сердцебиенья,

      Я вторил им. И навсегда до стона

      Запомнил эти сны-прикосновенья.

      Мы все в тебе сходились неуклонно,

      Дрожа от страсти и от нетерпенья.

      Поезда

      Огромным пожаром займутся былые кочевья,

      В которых я жил, по которым всю жизнь тосковал.

      Пройдут поезда: покачнутся от ветра деревья,

      От лязга и шума оглохнут былинки у шпал.

      А гром пронесется протяжным победным раскатом

      По самому краю, сметая преграды с пути,

      И дом отзовется в ответ орудийным виватом,

      И я уж не в силах сидеть у себя взаперти.

      Прощайте, родные! Не надо мне легкого хлеба,

      Не я выбираю, а жизнь выбирает меня.

      Прошу одного лишь – высокого чистого неба

      И вольную волю до самого смертного дня.

      Душа

      Не прочь душа развеяться

      И падает на дно.

      Уж не на что надеяться,

      Когда мне все равно.

      А в сумерках отчаянья

      Кивают мне цветы,

      Что сбудутся все чаянья

      И сладкие мечты.

      Скорей бы мне отмучиться

      На этом самом дне.

      Успею ли соскучиться

      По молодой жене?

      Мне б шуткой перекинуться

      С тобой, душа моя,

      И молча опрокинуться

      Во тьму небытия.

      Сонет

      Джон Китс. Вольное переложение

      Когда охватит страх, что век сочтен

      И дух сражен – и не довоплотиться,

      А труд всей жизни: до конца раскрыться

      Не завершен; увы, не завершен,

      Когда, открытый звездам лишь на треть,

      Я созерцал туманный символ чувства,

      Меня тревожил грозный смысл искусства,

      И я задумал смерть запечатлеть.

      Ужели наступает мой черед,

      Когда под тенью тайного проклятья

      Рыдает скорбь и рушатся объятья,

      Я на краю – внизу поток ревет.

      Стою один в пределах той страны,

      Где слава и любовь осуждены.

      Испытание

      Красавиц ли звал на ложе

      Иль сдуру гневил жену,

      Одну я любил… О, Боже,

      Тебя лишь любил одну.

      Ты кинозвезда, похоже,

      Но разве я мух ловлю,

      Люблю я одну… О, Боже,

      Одну лишь тебя люблю.

      Найду ли себе моложе

      Иль буду страдать любя,

      Одну я люблю… О, Боже,

      Люблю лишь одну тебя.

      Манто

      Ты ко мне прибегала тайком,

      И блестел в волосах