Российский колокол №5-6 2017. Коллектив авторов

налево – «Мухры».

      – Это что же, населенные пункты? – удивился Саша.

      – Ну да.

      – И кто там проживает?

      – Да мало ли кто? В Хухрах у Оказии дом. Только она там почти не бывает – она на заработках. Кому что нужно передать – с Оказией посылают. Это надежнее, чем с почтовыми магами. Они же через пространства шлют, а пространства по-всякому совмещаются, письмо может уйти невесть куда и пропасть. А Оказия сама все носит.

      – А Мухры? – поинтересовалась Северина.

      – Там Кайф иногда прячется. Совсем бедолажка забегался. Все его ловят, ловят, ни минуты покоя нет. Только в Мухрах может отсидеться за частоколом.

      – Что ж он там не живет? – спросил Саша.

      – А у него план – сколько раз в месяц к кому следует приходить. Он, пока плана не получит, сам не знает, чей он. Высунется из-за частокола по делу – а эти, обормоты неприкаянные, его тут же ловить начинают.

      – План? И кто же ему планы составляет?

      – Начальство там какое-то есть, – неуверенно ответил Кенст. – Я тоже в списках. Ко мне три раза в год приходит…

      Северина хотела было спросить, тот ли это Кайф, что случается между мужчиной и женщиной, но не посмела.

      – Так нам в Хухры или в Мухры? – строго спросил Саша.

      – В Хухры… Туда, живо!

      Кенст поволок Северину и Сашу в заросли кустарника, смахивающего на сирень, но с пестрыми соцветиями.

      – Ты чего, ты чего?! – возмутился, споткнувшись, Саша, потянул за собой Кенста, и они все втроем рухнули за куст.

      – Танателла! Погоди… раз она из Мухров пляшет, так, значит, уважаемый Олл сейчас там? Так… слышите?..

      Действительно, где-то за поворотом звучала очень тихая и очень ритмичная музыка, подозрительно знакомая Северине и ничего не говорящая Саше.

      – А прятаться зачем? – спросил Саша, сильно недовольный падением. Он привык быть самым ловким, самым устойчивым в любой ситуации, к тому же на него смотрела женщина, которую он считал своей, а это даже больше, чем любовь.

      – Так Танателла же… Это ее танцующая ипостась, есть еще две, не такие вредные, но тоже – гадость порядочная… Не отпускай руку! – прикрикнул Кенст. – Значит, она в Мухрах откусила кусочек от уважаемого Олла и пляшет сюда довольная…

      – Россини! Тарантелла! – воскликнула Северина.

      – Да тише ты… Танателла – она сейчас и есть тарантелла, понимаешь?

      – Не понимаю.

      – Молчи…

      Из кустов они наблюдали, как на дороге, ведущей из Мухров, появилась женщина в пестрой юбке, из-под которой виднелись пышные оборки белых панталон, и, двигаясь танцевальной побежкой, проплясала мимо. Откуда звучала музыка – они не поняли, но Кенст потом сказал:

      – В нее какая-то техника встроена, я так понимаю. Когда она – Танателла, то звучит. Когда Жозефина Павловна – крякает и романсы исполняет. Когда просто Непруха – то что-то фольклорное, кадриль, что ли…

      – Так она робот, что ли? – удивился Саша.

      – Может, и робот, кто ее разберет. Очень может быть, что у нее есть программа. Сейчас она напляшется,