Дама сердца. Лиз Тайнер

это верить? – удивилась Лили.

      – Не все мужчины доставляют неприятности, – вернулась к теме Эбигейл.

      Лили понимала, что это правда. Но отец Эджворта когда-то доставил неприятности своей семье. Он так взбесил Лили, что она, сама того не желая, причинила боль герцогине. Дала волю эмоциям, за что с тех пор и мучилась угрызениями совести.

      Эбигейл скользнула в гостиную, и Лили зашла следом, чувствуя, как покалывает кожу при мысли о новой встрече с Эджвортом.

      Отец сидел на своем обычном месте, одетый так, словно собирался на ужин с королем. При появлении дочерей он поднялся.

      Двое гостей уже стояли. Фокс опирался на каминную полку, и все его зубы, как звезды в ночном небе, сияли лишь для Эбигейл. Лили сосредоточилась на Эджворте с его обычным бесстрастным взглядом.

      Он встретил взор Лили. Потом еле заметно кивнул и приподнял бокал в приветственном жесте, который могла видеть только она.

      – Леди, – провозгласил отец, – Эджворт и Фоксворти были так любезны, что согласились остаться на ужин.

      Эбигейл просияла улыбкой, не сводя глаз с Фоксворти:

      – О, замечательно!

      Сестра опустилась на диван, Лили села напротив Эджа, старательно избегая смотреть в его сторону, но глаза не желали слушаться.

      Он наблюдал за присутствующими, изредка вставляя пару слов. Видимо, он рано научился этому высокомерному взгляду. Лили представила его ребенком, бросавшим такой взор на няню, когда та протягивала ему ложку овсянки.

      Мужчины обсуждали скорость почтовых карет, и Эбигейл сказала, что ей хотелось бы путешествовать в таком экипаже и мчаться на безумной скорости. Фокс в подробностях рассказал Эбигейл о своей поездке в такой карете, а отец упомянул о своем путешествии, но затмить Фокса ему не удалось. О чем бы ни говорил Фокс, на всем лежал отпечаток приключений.

      Отец лучезарно улыбался, а Эдж просто наблюдал, еле-еле поддерживая беседу. Опершись о подлокотник кресла, Лили вспоминала, как однажды спросила лорда Лайонела, о чем написано в его книге, и он стал говорить о каком-то Вильгельме Оранском, о войнах, королях и королевах. Он все говорил и говорил, а Лили вдруг встала и сказала, что с нее хватит. Ей не нужен был учитель, потому что она уже поняла о прошлом главное. Люди в ту пору были злыми.

      Тогда лорд Лайонел бросился объяснять, как важна история, и уверял в этом так неистово, что Лили показалось, будто он бранит ее. Так Лили и стояла, растерянно моргая, а потом он заметил это и заливисто засмеялся.

      Теперь же Лили подняла взгляд и чуть не утонула в его бездонных синих глазах.

      Эдж стоял, выпрямив спину. Истинный герцог во всем. Он сказал что-то о неустойках, но Лили не вслушивалась в его слова. Лишь заметила, что его голос звучал величественнее остальных.

      Эдж заметил, что Лили наблюдает за ним. Он еле заметно наклонил голову, на мгновение прервавшись на полуслове. А потом пронзил ее взглядом, заставившим Лили на миг закрыть глаза. Наконец Эдж повернулся к кузену и включился в разговор:

      – Это Фокс еще не рассказывает историю о том, как его