Вельяминовы. Начало пути. Часть первая. Том второй. Нелли Шульман

ежели на Большом Камне не заплутал, – усмехнулся Ермак.

      Матвей присвистнул: «У нас, атаман, опасней бывает, чем за Волгой».

      – Ничего, – Ермак погладил рукоятку сабли. «Справимся».

      Ворота за ними захлопнулись, он недолгое время посидел за столом. Услышав легкое дыхание из боковой светелки, атаман поднялся.

      Закрыв дверь на засов, Ермак повернулся к ней.

      – В следующий раз, ежели захочешь меня увидеть, – ядовито сказал он, – не надо для сего татар дожидаться.

      Марфа стянула с головы вдовий плат, как тогда, в Чердыни. Шагнув к ней, атаман повалил лавку.

      – Невеста, значит, царская, – грубо сказал он: «А мне наплевать!».

      Повернув Марфу спиной, атаман разорвал шелковый черный опашень и кружевную рубашку. Зажмурившись от жемчужного сияния совсем рядом, он шепнул: «Хоша бы ты у ста царей в невестах была, все равно под венец я тебя поведу, Марфа Федоровна».

      Бронзовые волосы рассыпались по бархатной скатерти, она выгнула стройную спину. Ермак сжал зубы: «Не проси меня тебя поберечь, Марфа, прошло то время. Сейчас ты у меня понесешь, поняла?»

      – Не попрошу, – она взглянула на него из-за плеча зелеными, рысьими глазами. «Не попрошу, Ермак Тимофеевич».

      Марфа успела улыбнуться, вцепившись ногтями в скатерть, комкая бархат, засовывая его в рот.

      Кромы, Дикое Поле

      Приставив ладонь к глазам, он вгляделся в равнину. С вершины холма Ока казалась широкой, серебристой лентой. С юга тянуло жарким воздухом. Шуршала трава, в белесом, раскаленном небе парили птицы.

      После ранней Пасхи началась небывало теплая весна. Месяц, как не шли дожди. Степь высохла, чиркни кресалом, и займется с одной искры.

      Невысокий, легкий мужчина вытер потное лицо:

      – Не зажгут они степь? – спросили сзади.

      – Кабы они отступали, зажгли бы за собой, – хмуро ответил воевода, – а так им возвращаться придется, коням пастись надо.

      – А ежели мы за ними погонимся? – раздался юношеский голос.

      – Нам главное их сейчас через Оку не пустить, – резко сказал мужчина, – о погоне речи пока нет.

      – Может, постоим и разойдемся? – предположил кто-то еще.

      – Постоим, – воевода выматерился, – с их стороны сорок тысяч, как перебежчики доносят, а с нашей семь пока что. Посчитай, коли умеешь. На каждого нашего воина по шесть ихних приходится, и не только крымских, но и черкесов с ногайцами.

      Он почесал короткие, золотистые волосы: «Поехали, посмотрим, что с засеками на Оке. От Ермака Тимофеевича гонца не было?»

      – Нет пока, – ответили ему: «Только от царя. Государь к Серпухову подходит, с князем Воротынским и полками людей государевых».

      Сжав тонкие губы, боярин хлестнул гнедого жеребца.

      – Милая моя Марфуша! Пишу тебе быстро, ибо дел у нас не оберешься. Вроде с Божьей помощью разобрались мы с войском, кое у береговых воевод собралось.

      Брат твой взял