Полвека позади. Стихи. Игорь Левин

дребезжащих звуков…»

      Желчь дребезжащих звуков

      жирной кромкой

      заволокла нагорье ожиданий.

      Прозрачной жизни

      сверхчувствительная плёнка

      проявлена ножами подсознанья.

      Не втиснуться, не выпрыгнуть, зажмурясь,

      ни поперёк, ни вдоль,

      ни сквозь, ни через.

      Разжатые уста раздулись,

      Глотая дёготь, а не вереск.

1995 г.

      «Который раз я с болью замечаю…»

      «Который раз я с болью замечаю,

      Что всё безумно просто в этом мире.

      Но совокупность действий усложняет

      Банальное – два на два суть четыре.

      Который раз я с болью замечаю,

      Что выход расположен возле входа,

      Но мы впотьмах всю залу обегаем,

      Чтобы постичь кого-то или что-то,

      Самих себя, увы, не постигая,

      Скрипя, как звоном сдавленная нота.

      Который раз я с болью замечаю,

      Что, упуская шанс за шансом снова,

      Мы лишь марионеточно киваем,

      Усвоив смысл на мелководье слова.

      В итоге я, подобно метроному,

      Рассчитывая скользкий ритм событий,

      Связав ряд наблюдений в аксиому,

      Велосипедных вывел рой открытий», —

      Об этом в монологе говорил,

      В суставах разогрев озябшие колени,

      Уткнувшись носом в круговерть чернил,

      Генералиссимус собственной тени.

1995 г.

      Гиперболический день

      Гиперболический день

      Разбудит ум, как гобой.

      Иду – не вижу, где пень,

      Где облака, где прибой.

      Дум эбонитовый кол

      Соединён с миражом.

      Давлю утёсов подол,

      А небосклон витражом.

      Час бит и брит, как горбун,

      Разоблачённый во лжи,

      Комет цветущих колтун

      Дрожь обратит в камыши.

      Персидских саг кабала

      Кадрит извилин кишлак.

      И вместо мула мулла

      Скулит, как резвый ишак.

      В ногах я правду искал,

      Но в глотке плюмбум нашёл.

      Любой меня обскакал,

      Но далеко не ушел.

      Дихотомия тревог

      Бомбит заученный ход.

      Взор алебастром забит,

      Увижу ль в омуте брод?

      То летаргический сон

      На бездорожье идей —

      Катехизический слом,

      Гиперболический день.

1995 г.

      «Я оседлаю рыжехвостого кентавра…»

      Я оседлаю рыжехвостого кентавра,

      Чей резвый бег расцвечивает детство;

      И развернусь на Проксиму Центавра,

      Чтоб навестить систему по соседству.

      Под Солнцем мне и тягостно, и скучно;

      Оно всё желторотое и в пятнах…

      К тому же по-цыплячьи равнодушно,

      Изменчиво, по-женски, многократно.

      Ну, а Центавр такой ли уж прекрасный?

      А если звёздный дождь, и кварков шкварки

      Разносит там вселенский вихрь опасный?

      – Сменю