Темная ложь. Джена Шоуолтер

после сна и обязательно воспользуюсь твоим любезным разрешением.

      Воин гневно зарычал, растеряв все свое самообладание.

      – Я по злобе душевной не вытащил тебя из подземелья. Так что за тобой нет долга, который ты отдашь сполна, если не будешь вести себя смирно.

      – Вот и договорились, – согласилась Скарлет. – Ты злой, я тебе ничего не должна и вольна бунтовать сколько моей душе угодно.

      По комнате пронесся еще один рык. Скарлет едва сдержала смех. «Проклятье, над ним все так же весело подтрунивать», – подумала она, но затем поняла, что ничего веселого во всем этом нет, и улыбка вновь сползла с ее лица. Женщине следовало бы испытывать отвращение оттого, что Гидеон всегда врет, а не наслаждаться этим. Однажды его ложь уже стоила ей разбитого сердца.

      – А ну, продолжай! – прошипел он.

      – Ого! Уже просишь добавку.

      Когда-то давно она думала, что Гидеон особенный, но он оказался таким же, как все – ее мать, владыка богов, так называемые друзья. Вместо того чтобы заботиться о ней, эти люди ее предали, один за другим. Они, конечно, были преступниками, но ведь и у преступников есть сердце. «Так почему же в их сердцах не оказалось места для меня, Скарлет?» – не раз спрашивала она себя. Всю свою жизнь Скарлет провела под замком в Тартаре. Ее мать Рея, жена Кроноса, изменила супругу со смертным и забеременела, и, поскольку сразу же после этого на небесах произошел переворот, рожать ей пришлось уже в тюремной камере, которую она делила еще с несколькими богами и богинями. В этом окружении Скарлет росла и поначалу даже была всеобщей любимицей. Однако чем старше и красивее она становилась, тем хуже ей жилось. Богини ей завидовали и ненавидели, а в богах разгоралась похоть. Так и получилось, что со временем неволя, ненависть и горечь сделались ее единственными товарищами, в которых она могла быть уверена. А потом в ее жизни появился Гидеон. Тогда он служил в Бессмертной Гвардии Зевса, и каждый раз, когда он приводил в Тартар новых узников, их со Скарлет взгляды встречались. Она всегда ждала этих мгновений и упивалась ими. Очевидно, она тоже ему приглянулась – он зачастил в тюрьму, часами с ней болтал.

      «Идиотка! Прекрати вспоминать о том, как хорошо тебе с ним было! Ты смягчишься, а этого делать сейчас никак нельзя!» – мысленно приказала себе Скарлет.

      После освобождения из Тартара разумнее всего было остаться на Олимпе, который по воле Кроноса стал именоваться Титанией, и обрести семейное счастье с каким-нибудь богом. Но вместо этого Скарлет пустилась на поиски Гидеона, а когда нашла его, не смогла вернуться и зажить по-прежнему. Так и получилось, что она все время вертелась где-то рядом, а потом ее поймали Владыки, занятые выслеживанием бессмертных, одержимых демонами из ларца Пандоры, чтобы привлечь их на свою сторону или убить.

      «Чертов ублюдок! – снова мысленно обругала она Гидеона. – Вот так. Уже лучше. Гидеон – грязный лгун, хладнокровный убийца, которого ты ненавидишь и презираешь!» Скарлет была уверена, что, получив ответы, он тут же ее прикончит, ибо знает, что она