Прибытие поезда. Надуманное. Владимир Тучков

месте. Видимо, продавщица была в прошлом учительницей русского языка.

* * *

      Сегодня ходил в деревенский магазин. Когда пил пиво на лавочке около оного, познакомился с человеком 47-ми лет. Он угостил меня самосадом, поскольку давно уже безработный и живёт на пенсию матери. Т. е. денег нет ни на что из того, чем в России принято разрушать здоровье. Сокрушался, что не может выпить в связи с яблочным спасом. Спросил – сколько? Оказалось, что 40 рублей на чекушку. Именно столько стоила и моя банка пива. Я спонсировал.

      Рассказал мне этот человек о том, что поля близ моей дачи пахали его дед и отец. А теперь они огорожены забором в связи со строительством коттеджного посёлка.

      Возвращаясь домой, опять встретил отару овец, голов пятьдесят, которую человек с гор загонял в бывший пионерлагерь ликероводочного завода «Кристалл».

      Что здесь будет лет через тридцать, уму непостижимо.

* * *

      Существует так называемая «золотая осень». В общем, штука всем понятная и всеми чтимая. Однако горожане не имеют ни малейшего представления о том, что бывает осень платиновая. И она драгоценнее, чем золотая. Поскольку являет себя реже и на непродолжительное время. В этом году она была два утра в середине октября. Это когда зелёная трава и пока еще не совсем облетевшая листва после крепкого ночного мороза (было минус восемь) утром от инея абсолютно платиновая. И ходить ногами по такому чуду как-то абсолютно неуместно, робеешь.

      Понятно, что в городе такого нет и в помине.

* * *

      В подмосковных дачных местах хоть какого-то минимального слияния с природой можно достичь лишь сейчас, когда ноябрь уж на пороге. Безлюдье. В полукилометре от меня кто-то периодически топит печь. Где-то в страшном далеке по ночам шумят машины на Ярославке. Иногда прибегает от сторожа Мухтар, вымогает лакомств. Ну, ещё в небе какие-то иногда летают, мигая лампочками. На речке живут выдры. Летом прячутся под какими-то корягами. А сейчас меня за своего считают – плавают мимо спокойно по своим выдриным делам. Разве что закурить не спрашивают.

      А по ночам иногда снится, что где-то есть метро, есть человеческие толпы, нашпигованные мелкими неотложными делишками. Просыпаюсь в холодном поту. Выхожу на крыльцо. Закуриваю. Чур меня, чур!