Порочный наследник. Элизабет Мичелс

улыбке.

      Она вздохнула и сочувственно покачала головой.

      – Да, похоже, это вас защищает от пут любви. Мое имя – Изабель Фэрлин. Вы нечасто улыбаетесь, не так ли? И я понимаю почему. Вам действительно следует еще поработать над этим.

      Фэрлин… Дочь Ноттсби? Только одно ее имя должно было заставить его проводить леди обратно к ее компаньонке и немедленно уйти, но он почувствовал себя оскорбленным.

      – Что не так с моей улыбкой? – снова показал он свои зубы, ровные и белые. Ни одна женщина раньше не жаловалась на его внешность. Да и сам он не находил никаких изъянов, смотрясь в зеркало.

      – В ней не хватает смысла. – Она перехватила блюдо другой рукой. – Улыбка всегда должна идти от сердца.

      – В этот конкретный момент я держу целую башню из пирожных и печенья, а мое сердце сейчас совершенно в другом месте.

      – Как скажете.

      – Сент-Джеймс, – представился он, гадая, узнает ли она его имя.

      – Ах, вам ужасно недостает сердечной улыбки, но у вас милое имя, мистер Сент-Джеймс.

      – Спасибо. – Он с удивлением обнаружил, что чувствует облегчение и в тоже время грусть по поводу того, что она еще не слышала о нем.

      Но на самом деле серьезных дел в присутствии молодых женщин обсуждалось не так уж и много. Он не должен был надеяться, что молодая леди узнает его, и не хотел этого, хотя ее фамилия была ему весьма знакома. Это была самая странная встреча из всех, что когда-либо случались у него с дамами, даже без учета пирожных, грозивших рухнуть на пол между ними.

      – Пожалуйста. – Она почти пропела это. – Но как же нам выбраться из этого беспорядка?

      – Осторожно. Двигайте свою левую руку вправо. От вас вправо, не от меня.

      – Я подвинула вправо.

      – Вот так! – скомандовал он, немного резче, чем хотел, пытаясь остановить ее движения. Он поднял глаза и увидел, что верхний ярус всей этой хитроумной конструкции закачался и наконец остановился. – Теперь, если мы поднимем верхушку, мы сможем перенести ее на стол. – Он кивком показал направление движения.

      – На фруктовый поднос? Но мы раздавим ягоды!

      – Я не вижу другого выхода, не позволить же всему этому грохнуться на пол и запачкать нас обоих сахарной пудрой. Или вы предпочитаете простоять здесь целую вечность? Я мог бы развлекать вас своей ненатуральной улыбкой без тени эмоций.

      К огромному разочарованию Фэллона, упоминание о его улыбке, кажется, снова привело не к тому результату, которого он мог бы ожидать.

      – А если мы поставим блюдо на поднос с холодными мясными закусками?

      – По-вашему, ягоды чувствительнее мяса? Подумайте о бедных свинках, прежде чем говорить такие вещи.

      Почему он с ней спорит? Ему следует поставить куда-нибудь это дурацкое блюдо и уйти на свою встречу. Он и без того уже опаздывает, но ведет беседу о каких-то свиньях и ягодах! И все-таки хорошо, что Брайс ушел, иначе Фэллон бы никогда не услышал всего этого.

      – Я не хотела обидеть свинок, – пояснила она, наклонившись вперед. – Если бы вы знали мою симпатию по отношению ко всем без исключения