Порочный наследник. Элизабет Мичелс

а Лондону от их деятельности было только лучше. На все двадцать человек нашелся лишь один джентльмен, который поддался соблазну получить больше, чем Сент-Джеймс мог предоставить ему через Общество. И этот человек теперь сбежал из тюрьмы и вернулся в город.

      Несомненно, он слонялся по городу, вынашивая еще один план для удовлетворения собственных интересов. Что он задумал? У Фэллона были свои люди в тюрьме. Как мог этот человек проскользнуть мимо них незамеченным? И все же он это сделал.

      Такие люди, как Грейплинг, не просто так посещали город – не для того, чтобы насладиться достопримечательностями. Развлечения, которых он искал, были не столь интересны для окружающих, скорее опасны, и теперь Фэллону нужно было устранить угрозу, которую представлял собой Грейплинг, куда бы он ни отправился.

      Фэллон сидел и смотрел в окно, как по улице туда-сюда проезжают экипажи, когда кто-то плюхнулся на стул рядом с ним.

      – Тебе надо было пойти со мной в комнату для игры в карты вчера вечером, – сказал Брайс, откидываясь на стуле. На нем все еще был вчерашний костюм.

      – Ты что-то сегодня рано начал, – сказал Фэллон, криво улыбаясь.

      – Да я выпил всего-то стаканчик перед сном, – ответил Брайс, поднимая наполовину пустой стакан, который держал в руке.

      – Ты остаешься ночевать? Опять проблемы с отцом?

      Брайс пожал плечами и отвернулся. Для человека, который всегда был не прочь поболтать, он становился на удивление тихим, когда разговор касался его семьи.

      Брайс был четвертым сыном лорда Диллсворта, человека, известного на всю страну своим метким глазом на цифры и, как следствие, огромным богатством. Диллсворт вовсе не был веселым парнем или любящим отцом. Фэллон немногое знал об этом человеке, гораздо больше говорило молчание Брайса.

      Фэллон не один год задавался вопросом, стоит ли ему намекнуть другу – если не ради него, то хотя бы ради прикрытия в городе (чтобы улучшить его умение блефовать в картах, например), – что у того на лбу написаны все его чувства. Но, как и Брайс, не заводил разговор на эту не слишком приятную тему. Фэллон просто отдал распоряжение, чтобы одна из комнат наверху всегда была открыта для Брайса на тот случай, если он предпочтет не возвращаться в Диллсворт-Хаус.

      – Что-нибудь слышно о Грейплинге? – Громко зевая, Брайс резко вытянул руки, чуть не выбив поднос с чаем из рук подошедшей миссис Фезерфитч.

      – Он ускользнул… опять, – сказал Фэллон и кивком поблагодарил экономку, которая поставила поднос и удалилась. У нее было особое чутье, благодаря которому женщина легко могла найти хозяина в доме таких внушительных размеров.

      – Жаль. Я провел чудесную ночь за карточным столом.

      – Да, это обнадеживающее утешение, когда безумец гуляет на воле.

      – А я вот чувствую себя довольно утешенным, – ухмыльнувшись, сказал Брайс и похлопал себя по карману. Но, когда Фэллон лишь нахмурился в ответ, добавил: – Я только попытал счастья. Может, вчера вечером я