Забавы молодого мужчины. Алексей Николаевич Наст

уезжаем!

      Мы уже собрались в кабину лезть, и тут прапорщик Кулиев оценил обстановку:

      – Да она здесь одна! Сейчас я её вые…у!

      Мы такие обалдели: «Точно!».

      И она тут же почувствовала неладное. Осеклась, остановилась. Вокруг бескрайние виноградники, она одна, четыре мужика военных с хитрыми улыбками на лицах… Как она влупила обратно! Только пятки засверкали!

      Ну, мы посмеялись, и поехали дальше…

      Женщины не должны охранять виноградники!

      У, сука!

      Сидим в оцеплении – наблюдаем, чтобы гражданские не забрели на территорию манёвров. Сидим на вершине самой высокой горы. Ночь. Великолепный обзор. Луна висит огромная. Светло и холодно. Лето, но холодно. В Закавказье так – днём изнурительная жара, ночью холод неимоверный. Мы в обычных камуфляжах. Два младших сержанта. Я и Гена. Радиостанция. Полная экипировка – автоматы АКС, четыре магазина по тридцать патронов, у каждого несколько наступательных гранат РГД-5 (радиус поражения пять метров) – ты кидаешь гранату во врага во время атаки на пятнадцать– двадцать метров и бежишь к нему навстречу, она взрывается, но тебя не успевает достать. Классическая наступательная граната. Лимонка. Есть ещё оборонительные Ф-200. Там разлёт осколков двести метров. Сидишь за стеной, идёт вражеская атака, ты раз её на улицу. Шёлк. И нет никого на улице. Зачёт.

      Так вот, сидим, замерзаем. А камни огромные вокруг. Они за день накалились на солнце. Очень, очень тёплые. И медленно отдают тепло. Мы с Геной прижались к одному камню в виде плиты – высота метра полтора, плоский, толщина сантиметров двадцать, широкий – нас за ним не видно совсем. Слышим – шум: бежит куча народа.

      Гена дёрнулся:

      – Наши! Разведрота!

      Я рыкнул, понимая всю серьёзность ситуации:

      – Сиди, затаись! Это они нам друзья, когда мы в полку. А тут идут учения. Они нас в плен возьмут показательно, поглумятся дурацкими шуткам и перед начальством выставят лохами, а себе заработают поощрительные баллы. И старлей у них долбадон ещё тот! Ты-то всего не знаешь ещё, а я здесь старожил!

      Мы с Геной отслужили по полгода, только он недавно прибыл из учебки, где постигал специальность командира БМП-2, там же получил звание младшего сержанта, а я звание получил здесь, в полку, всё начальство знало меня лично, ко всем я был вхож напрямую (штабная крыса), и звали все меня не по фамилии или званию, а по имени. Алёша. И старшим в наряде по оцеплению был я, потому сказал:

      – Рот закрыл, и затаись.

      Сидим за камнем. Высота камня полтора метра. Сидим. Два вооружённых мужика. Ну и что, что нам по девятнадцать лет. Уже боевой опыт имеется. Мы с виду котята, а на самом деле реальные бойцы. С выдержанными, стальными нервами и безжалостными сердцами.

      Уже успели ожесточиться за полгода.

      Как писал наш знаменитый новосибирский поэт, погибший в 23 года на войне Борис Богатков: «Нас не надо жалеть, ведь и мы б никого не жалели».

      Что правда, то правда…

      Ночь, но от Луны светло. Свет такой поганый: «Эта ночь хороша для смерти