Багорт. Том 1.. Анастасия Валерьевна Суворова

нашей истории самое интересное, – начал Ян с энтузиазмом. – Дея, ведь мы сироты, мы никогда не знали своих родителей. Нас обоих просто оставили у дверей интерната, подкинули. И это все, что нам известно. Я не удивлюсь, если Багорт окажется нашей истинной родиной.

      – Твоя фантазия поистине не имеет границ.

      – Но ты не можешь отрицать, что тоже не вполне обычна! – не унимался Ян. – Ведь не многие могут собирать эти дурацкие фрукты, они ведь не всем в руки даются, верно?

      – Ян, тебя заносит. Мы просто адаптируемся к этому месту, вот и все! – настаивала Дея. – Когда Вайес вел меня к стене, он говорил, что не все жители Багорта родились тут, но в конечном итоге все, кто остается, становятся частью этот места и со временем не отличается от остальных. А тем, кому не пройти адаптацию самостоятельно, помогает пространство за стеной. Понятно тебе, фантазер?

      Дискуссию друзей прервало появление Маюн. Она показалась над верхушками деревьев и плавно приземлилась на их ветку. Ян, молча усадил Дею на спину птицы и, устроившись у нее за спиной что-то крикнул Маюн.

      Они хранили молчание, делая вид, что раздражены, но на самом деле это было не так. Такие разные, они удивительным образом дополняли друг друга. Авантюрист Ян и рассудительная Дея понимали, что не смогут жить порознь. Ян не выпутался бы без нее и из половины своих бестолковых злоключений, а ей без него стало бы смертельно скучно.

      Маюн облетела весь лес и Дею поразили его колоссальные размеры. Такой огромный, с плотно сомкнутой кроной деревьев, он казался неприступным, призванным охранять что-то. Лишь озеро Лад светилось и мерцало, словно драгоценный камень в лиственной оправе. Оно, несомненно, было сердцем леса, его главным украшением. С высоты их полета сложно было разглядеть детали; как ни всматривалась Дея, но чувствовалось, что там кипит жизнь.

      С южной и северной сторон леса простирались скалистые пласты, с высоты они напоминали лысины. Но если присмотреться, то можно было разобрать странные спиралевидные рисунки, будто гранит и мрамор расплавили и неравномерно перемешали, а узоры потом так и застыли. За лысыми скалами простирались поля вполне обычного изумрудного цвета. Поля были усеяны движущимися точками, и большинство из них стекались к сверкающей золотой ниточке.

      – Что это там внизу? – поинтересовалась Дея.

      – Дикие кони пасутся на Лимонной реке, – отвечал Ян, а Маюн стала медленно снижаться.

      Точки начали вырисовываться в силуэты, и скоро Дея уже могла разглядеть изящных, тонконогих лошадей такого же лимонного цвета, как и река, на которой они паслись. Некоторые особо крупные были в серое яблоко с гривой такого же оттенка.

      – Те, что покрупней – жеребцы, – пояснил Ян, – они только на закате такие красивые, днем они белые, а река, ничем не отличается от Невы. Но как только солнце начинает садиться, она окрашивается в его золото, и кони вместе с ней.

      Картина действительно была на редкость удивительная. Яркий блеск реки в закатном солнце и великолепные скакуны,