Безумная неделя, или Майские хлопоты. Светлана Зорева

поставщиками, отработаны процедуры доставки и растаможки. Под переоборудование завода специалисты «Атланта» подготовили новые контракты на крупные поставки из Гамбурга. Именно эти документы якобы и потеряла Юля.

      – Не возьму в толк, как можно потерять приложения, которые являются неотъемлемой частью договоров? Они что, не были прошиты? – допытываюсь я.

      – Конечно, нет. Они же еще не подписаны с нашей стороны!

      – Как это?

      Юля горестно вздыхает, но послушно приступает к объяснениям.

      – Мы подготовили договоры на поставку запчастей, но подписывать их генеральный собирался только после заключения сделки с Моргуновым. Понимаешь, вроде бы никто не сомневается, что с Моргуновым все получится, но и бежать впереди паровоза как-то глупо. Договоры сложные, пришлось многое согласовывать и переделывать. Неделю назад мы отправили им по электронке наш последний вариант, а они распечатали его, подписали и отправили к нам экспресс-почтой вместе с документами по предыдущим поставкам. Так что это вообще случайность, что у нас сегодня уже были экземпляры с оригинальными печатями немцев.

      – То есть для заключения контракта с Моргуновым вам оригиналы документов по поставкам совершенно ни к чему, правильно я поняла? Почему тогда Железнов сделал такую трагедию из их пропажи?

      – Потому что он псих, идиот, чокнутый, самодур, тупой кретин…

      – «Чокнутый тупой кретин» – это сильно! – замечает Сентябрина. – Или Железнов невзлюбил тебя с первого взгляда, или у него к тебе какой-то личный счет. Колись, Юля, когда ты ему насолить успела?

      – Да я его в прошлый четверг в первый раз в жизни увидела! – возмущается Юля.

      – А что он вообще из себя представляет, этот Железнов?

      – Урод, – сквозь зубы цедит Юля.

      – Так, может, в этом и причина? – оживляется Сентябрина. – Увидел урод красивую девушку…

      – Внешне, к сожалению, не урод, – перебивает Юля, – Очень даже интересный брюнет. И я, кажется, возненавидела интересных брюнетов до конца своей жизни.

      – Мне тут на днях коробку «Рафаэлло» подарили, сейчас принесу, – бросаю я сестрам и удаляюсь на кухню. Конфеты – это, конечно, только предлог, мне просто нужно побыть одной, остыть и собраться с мыслями, а сгустившиеся в комнате эмоции чрезвычайно мешают последовательному мышлению.

      К сожалению, уединение не слишком помогает. Внутри все кипит и клокочет. Возмущение, неверие, гнев и ярость даже по отдельности действуют отупляюще, а уж вместе они вырубают серое вещество всерьез и надолго.

      «Думай, думай, думай!» – приказываю я себе.

      Итак, что же у нас получается? Я готова допустить, что работник-раздолбай, посеявший важные документы, вследствие чего организация понесла финансовые или репутационные потери, достоин увольнения. Но Юлин случай по всем признакам из другой оперы. Я, лично, вижу следующие варианты. Вариант первый: Железнов был не в духе и сорвал на Юле свое плохое настроение. Весьма маловероятно,