Невеста Черного Ворона. Екатерина Бакулина

сидела, глядя на море.

      Страшная опустошенность накрыла меня.

      Ни горя, ни боли, только безграничная пустота.

      Я потеряла все. Всех близких людей. Отец умер чуть больше месяца назад, а потом… потом все это. Даже Гаран. Он только родился. Отец даже не видел его, не успел. А теперь…

      Когда-то, когда я только услышала, что Эрнан вернулся и вернул себе Лохленн, я втайне мечтала, что однажды он придет за мной. Заберет меня с собой. И мы будем счастливы.

      Он пришел.

      Только счастливы мы никогда не будем. После всего…

      Этот Эрнан – совсем не тот мальчик, которого я знала. И никогда уже не будет прежним. Слишком много всего между нами.

      Я встала. Заглянула в спальню.

      Он действительно спал там, на маленьком диванчике в углу, сняв сапоги, неудобно поджав длинные ноги, подсунув руку под голову.

      Король Лохленна.

      Я подошла.

      Он не слышал. Он глубоко и ровно дышал во сне, хмурился, ему что-то снилось… Тяжелый день… Еще утром шел бой. А для него, я думаю, этот бой не прекращался последние две недели, когда они брали город, а потом крепость. Две недели непрерывных боев. Его видели у стены, на улицах, он всегда был со своими людьми, впереди, и днем, и ночью. У нас шептались – он вообще не человек. Демон, вернувшийся из Табера, царства теней.

      Жестокий демон, несущий смерть, не знающий усталости.

      Не знающий жалости.

      Даже к младенцам.

      Тварь, вернувшаяся с того света.

      И все же я слышала, как бьется его сердце. Его можно убить?

      Нож у него за поясом.

      Он спит.

      И мне уже почти все равно, что будет со мной. Если я смогу хоть раз попытаться…

      Я подошла. Стараясь очень тихо, не шуметь и почти не дышать. Не разбудить его. Протянула руку.

      Рукоять была теплой. Я взялась, осторожно потянула. Сначала никак не выходило, пришлось сильнее, так старалась, даже закусила губу. Осторожно, чуть покачивая, ничего не задевая.

      И мне почти удалось, но тут он открыл глаза.

      Я отшатнулась, отпрыгнула назад. Но нож остался у меня, я смогла.

      Эрнан сел. Он смотрел на меня, на нож, на то, как дрожат мои руки.

      – Ты так хочешь убить меня? – сказал, наконец. – Хорошо. Давай. Попробуй убить, и закроем этот вопрос раз и навсегда.

      Попробовать? Он издевается? Что я могу сделать против него? Он воин. Хочет, чтобы я дралась с ним?

      Эрнан поднялся на ноги.

      – Давай, Тиль. Попробуй, ударь меня, – он развел руки в стороны. – Я даже не буду тебе мешать. Давай.

      Что это за игры? Что он задумал?

      Я не понимала.

      – На тебе кольчуга, да? Там, под одеждой?

      Он покачал головой. Расстегнул застежки, снял дублет, оставшись в тонкой сорочке.

      – Никакой кольчуги, – сказал он. – Я могу совсем раздеться, но, думаю, понятно. Попробуй, ударь.

      Оцепенение напало на меня. Я стояла и не могла поверить.

      – Давай, – Эрнан сам шагнул ко мне. – Ты должна увидеть своими глазами. Убедись. И больше уже не лезь ко мне с этим. Ударь.

      – Тебя нельзя убить, да?

      – Убить можно, –